9 дней в «Раю», или Тайна императорской броши - Рафаэль Тимошев

Внизу, метрах в сорока по склону, дымилось то, что сверху казалось мятым комком железа. Ноги подкосились. Он опустился на влажную землю и, потеряв всякое ощущение реальности, тупо уставился на дымящуюся точку.

Он ни о чем не думал; лишь одно слово, точно воспаленный нерв, пульсировал в его помутневшем мозгу: «Боже!.. Боже!.. Боже!..» И вдруг, повинуясь какому-то порыву, поднялся и уже шагнул было вниз, как чья-то рука легла ему на плечо.

Голос Лотты произнес:

— Не стоит.

Он повернулся всем телом.

— Мой товарищ…

Лотта медленно кивнула.

— Он ехал за нами… Но тебя ждут — через минуту здесь может оказаться полиция…

Она показала глазами на «паккард»:

— Едем… Пока не поздно.

* * *

Некоторое время ехали молча. Лотта вела мотор быстро и уверенно. Листок отрешенно сидел рядом. Лишь однажды взглянул на нее и не узнал — это была другая женщина. Красивая, как прежде, и все же другая — незнакомая, холодная. Лицо бледное, черты заострены, губы, размазанные помадой, сжаты в две узкие полоски, на лбу из-под высокой шапки — кровавый подтек… С тоскою подумал: «Кто же ты? Как появилась в моей жизни, отчего знаешь, что меня где-то ждут? Непостижимо…»

Голову и глаз ссаднило. Коснулся опухшего глаза, потом виска… От последнего прикосновения на пальцах остались следы крови. Стало противно — сегодня били как никогда в жизни! Нервно, не глядя на женщину, выкрикнул, стараясь перекричать гул мотора:

— Куда едем?

Лотта ответила не сразу, едва различимо в шуме ветра:

— К тому, с кем ты должен встретиться!

Листка будто обожгло. С кем он должен был встречаться — могли знать и в Русской миссии и в Дармштадте… А вот где именно — только люди Шлика! Бог мой! Она знает, куда везет! Значит… Разрази меня гром! Она же гессенский агент!

Сорвавшимся голосом прокричал:

— Откуда знаешь о встрече?

Лотта не ответила. Только крепче сжала губы и еще пристальней уставилась на дорогу. Весь ее вид теперь говорил, что разговаривать она не намерена. Значит, так и есть — агент Отто Шлика! Листок отвернулся.

Дорога между тем выровнялась, по сторонам замелькали сосновые рощицы, утопающие в снегу. Снег — в отсвете пасмурного неба — серый и тусклый, под стать настроению. И шоссе — мрачное, монотонное, пустынное…

Повстречались два мотора, на скорости промчавшиеся мимо. Чтоб им было пусто! Верно, скоро обнаружат красный «Адлер» с подстреленным водителем… А по следам выйдут и на «паккард» — он единственный, что повстречался им на шоссе!

Лотта, словно слышала его мысли, неожиданно тормозя, свернула на заснеженную грунтовую дорогу и, проехав еще с полверсты, съехала на обочину. На вопросительный взгляд буркнула:

— Выглядим ужасно… Надо привести себя в порядок!

Отчего-то было неловко ощущать прикосновение руки красивого недруга, осторожно протирающего его кровавые ушибы пахнущим духами платком. Неловко и приятно. С болью подумал, что именно с этой женщиной он был столь безрассудно близок! Хотя теперь это казалось каким-то далеким мгновением, больше похожим на неправду…

Когда стала оттирать снегом его замаранное на страшном склоне пальто, запротестовал. Сняв его, принялся с остервенением тереть его снегом. Она же, отойдя к «паккарду», достала зеркальце и занялась собой.

Поглядывая на нее, он вновь подумал, как чертовски красива эта странная и опасная женщина! Как очаровательны движения ее рук, ее притягивающее взор лицо — прекрасное даже сейчас, после двух потрясений кряду. И какая жалость, что все эти прелести принадлежат смертельному врагу! Как это, наверное, неправильно, как противоестественно природе…

Минутная слабость мгновенно испарилась, когда, встретившись внезапно с отражением его взгляда, Баккер резко захлопнула зеркало и, не оборачиваясь, холодно сказала:

— Надо ехать!

Листка словно скребануло по сердцу.

— К черту! Дальше ни шагу! Я должен знать…

Лотта быстро повернулась, не дав ему договорить:

— Что именно?

— Кто ты?

— Твой ангел-хранитель! Хранила тебя для этой встречи! Что еще?

— Откуда знаешь о встрече? — несколько оторопев, пробормотал Листок.

— Откуда? Это я писала тебе о ней! А теперь едем — мы оба должны выполнить свой долг!

Это был удар… Удар, от которого сбилось дыхание. Прошла минута, прежде чем — нет, он не спросил, а изумился своим мыслям:

— Невозможно! Это я нашел тебя!

Лотта поморщилась, словно воспоминания о знакомстве ей были неприятны.

— Нашел, потому что тебя надоумили! По моей просьбе! Хотя, похоже, в мерзавцах я ошиблась.

— Кажется, и я… в тебе… Но кто ты на самом деле? Вдова ли Лотта Баккер? Ты так искренне говорила… А как же та ночь?

Лотта со злостью дернула за ручку водительской двери:

— Пошел к дьяволу! Садись!

Как и прежде, они ехали молча, но теперь целая пропасть разделяла их. Казалось, ей были ненавистны вынужденные признания, он же от них чувствовал себя глубоко оскорбленным, обманутым… Хотя если бы он был более опытен, то сообразил, что у разведчика случайностей не бывает… И ведь как все просто! Она человек гессенского посланника, а тот, заподозрив в русском искомого эмиссара, приставил ее к нему, дабы в том убедиться! А для знакомства потребовалось всего ничего — невинная просьба к соседу по столику, чтобы ее пригласили на танец, — все прочее решил женский шарм… Боже! Как он был глуп! Под видом случайной знакомой она контролировала каждый его шаг! Невероятно! Особенно после ресторанного казуса с графиней, когда якобы подтвердилось, что именно русский офицер и есть нужный человек! И хотя это была роковая ошибка, ей все-таки приказали подкинуть инструкцию и всячески опекать его! Что ж, она хорошо справилась… Это с ней он должен был встретиться на Фалькенштрассе, и именно она делает теперь все, чтобы доставить его к шефу, этому напыщенному петуху Отто Шлику! Но для чего, по какому делу? Черт возьми, это же главное! К дьяволу Баккер — пусть делает свое дело! Ради этого пожертвовал своей жизнью Росляков!

Сердце ротмистра заныло. По его вине погиб Алексей, из-за его упрямства! Сумеет ли он когда простить себе его смерть? А может, это был не он? Может, это был кто-то другой — какой-нибудь не справившийся с управлением забулдыга? Нет, не стоит обманываться — «рено» был его! И решиться на такой поступок мог только он, Росляков, его друг, боевой товарищ…

Он вновь взглянул на Баккер… Что ж, пусть везет хоть к дьяволу! Он выполнит свой долг —