9 дней в «Раю», или Тайна императорской броши - Рафаэль Тимошев

по глупости спутал все карты! А тут еще отобранные у Лимке документы, из которых — не исключено — следовало, что он подданный Российской империи! И значит, русским посланником оказывался Лимке! Лимке, который организовал встречу у театра лишь для того, чтобы узнать что-либо о пропавшей гессенской графине! И которого они столь безрассудно лишили жизни! Черт их дери! Вот отчего они в замешательстве удалились — решать, что делать дальше! В том числе как быть с этим русским идиотом…

Алексей Николаевич дважды глубоко затянулся догорающей папиросой.

…Однако после того как они раскрыли себя, ему не жить! Значит, остается одно — бежать! Бежать сейчас, пока «чета» решает его судьбу! Но как? Даже если удастся справиться с этим бугаем-охранником, неизвестно, сколько их, в этом шпионском доме… И потом — куда бежать? Он понятия не имеет, куда его привезли. И обратись он в первый попавшийся полицейский участок — сразу окажется в тех же лапах германской разведки — их тесная связь известна… Одна надежда — Росляков все видел и сейчас где-то рядом. Но что сделает один Росляков против этой шайки шпионов? И все равно — бежать!

Листок потянулся к столу затушить окурок в пепельнице, заставив толстощекого встрепенуться, и тут произошло то, что, словно искра в пороховой бочке, взорвало всю обстановку: за окном раздался внезапно металлический грохот, затем визг автомобильных рессор и тут же — отчетливый револьверный выстрел!

Филера будто подбросило — он кошкой скакнул к окну, и это нервное движение филера, точно спустило в Листке до предела сжатую пружину. Схватив со стола увесистую пепельницу, он резко развернулся и в каком-то неистовом прыжке влепил ею со всей накопившейся ненавистью в жилистый, сливающейся с шеей затылок охранника.

Он даже не услышал, а скорее почувствовал всем существом, как черепная кость филера хрустнула; и едва успел отскочить в сторону, как огромное тело верзилы с грохотом рухнуло навзничь. Дальше Листок действовал как автомат — схватил стул, подбежал к портьере, откинув плотную материю, подпер ручку потайной двери. В два прыжка вновь оказался у стола, трясущимися руками стал рассовывать по карманам часы, брошь, портсигар, паспорт, портмоне и… замер: за входной дверью, к которой он все это время сидел спиной, раздались шаги — кто-то быстро поднимался по лестнице…

Одновременно за портьерой отчаянно забарабанили… Все, не успел! В голове промелькнуло — револьвер у толстощекого! Он бросился к телу, стал ощупывать карманы… Поздно — дверь распахнулась…

На какое-то мгновение Листок окаменел: перед ним стояла Лотта — в толстом пальто для поездки на автомобиле, мохнатая шапка… Ее лицо до неузнаваемости искажено, губы сжаты, в руке — о боже! — наставленный «бульдог»! Значит, так и есть — она из них… Сволочь!

То, что она сказала, — отрывисто, будто отдавая команду, — Листок понял не сразу. Лишь через секунду до него дошел смысл слов, сказанных под нещадную ругань со стороны портьеры:

— Быстро вниз — времени нет!

Она махнула револьвером в сторону дверей и, не дожидаясь ответа, бросилась вниз по лестнице. Что-то объяснять себе Листок не стал — стук женских каблуков подействовал магически — сорвался с места и, перепрыгивая через три ступени, помчал следом…

Выбежав во двор, чуть не споткнулся о тело мужчины, валявшегося, поджав ноги, у самого крыльца, — вероятно, еще одного охранника, поставленного у внешних дверей. Убит ли, ранен — разбираться некогда! Перескочив, бросился к красному «Адлеру», тарахтящему в трех метрах, — Лотта из салона, вытянув руку, уже мотала ею воздушные круги: скорее, скорее!

Знак более чем своевременный — какой-то детина, внезапно выскочивший из-за дальнего угла двухэтажного дома, вытаскивая из-под черной стеганки огромный кольт, уже мчался к стоявшему в конце двора автомобилю — тому самому, на котором подъехал к нему Шимон на перекрестке Фалькенштрассе…

Запрыгнул уже на ходу — мотор с ревом рванул вперед, набирал скорость, перевалил через снесенные металлические ворота и, резко свернув налево, понесся по шоссе…

8 января 1917 г. Цюрих.

Росляков

Из дневника Николая II за 1917 год:

"8 — го января. Воскресенье.

После обедни поехал встречать Кароля — наследного [принца] румынского — и привез его домой. Он завтракал с нами. Принял его свиту; затем долго разговаривал с ним и с председателем Сов.[ета] Министров Братиано. Погулял с Марией и Анастасией. Мороз был небольшой. Занимался до 8 час. Обедал Н. П. (деж.)".

Волтер Шеффер, коммивояжер по часовым делам, — он же поручик Алексей Росляков — «дурные» приметы старался не замечать; слишком настраивало на худшее. Но зачастую эти приметы сбывались. Особенно когда автомобиль заводился с третьего или четвертого раза. А в это утро — даже с пятого. Потому к Фалькенштрассе он ехал в каком-то тревожном напряжении — как-то еще пройдет рискованная встреча ротмистра?

Тревога усилилась, когда после десятиминутного ожидания у назначенного места — на перекрестке Утоквай и Фалькенштрассе — подъехал красный «Адлер». Насторожило то, что водитель в кожаном пальто и в огромных очках на глазах мотор не заглушил… Отто Шлик? Но отчего такое яркое авто? Случайная остановка? Может быть… Однако мотор не глушит, пассажиров не высаживает… Кого-то ждет? Или германские ищейки? Но шофер, кажется, один… К тому же на вызывающе красном моторе…

Сердце Рослякова забилось еще тревожней, когда — в который раз обернувшись — разглядел идущего по тротуару ротмистра. Вот он посмотрел на часы… Однако немудрено — самое время встречи, а на перекрестке никого, кроме красного «Адлера»… Неужели это и есть мотор гессенца? Но как Листок поймет, что в красном моторе Отто Шлик? Наверняка гессенец откроет дверь и подзовет, лишь только он поравняется с автомобилем. Но в салоне же — никого!

Не сводя глаз с заднего вида, Росляков наблюдал, как ротмистр приближается к «Адлеру». Но что это? Он остановился… Смотрит на подъехавший «паккард»… Дьявол! Уж не тот ли, что преследовал Лимке?

Росляков похолодел от жуткого предчувствия. Номер не разглядеть — мешает красное авто. Была не была! — соскочил на проезжую часть, сделал два шага в сторону, чтобы разглядеть номер стоявшего за красным авто «паккарда», и вдруг…

Все произошло внезапно: «паккард» вырулил на середину Утоквайя, с места набрал скорость и, едва не сбив «коммивояжера по часовым делам», помчал в сторону Старого города. Росляков похолодел — номер 14–72! Быстро обернулся — ротмистра на тротуаре нет! В голову ударила кровь — выкрали! Бросился к своему авто, но неожиданно взревел и стоявший позади «Адлер» — рванул с места и вновь заставил