Ирбис. Том 4: Подгорное царство - Андрей Мошков

на родном языке прокричал о прибытии затребованной персоны. Дожидаться ответа мужчина не стал, грубо оттолкнув с прохода проводника, распахнув двери и нагло войдя на балкон, возвышающийся над прочими зрительскими трибунами, давая прекрасный обзор на саму арену.

Находившиеся с другой стороны двое гномов-телохранителей в полных латах со щитами поспешили выхватить клинки. Но голос, раздавшийся от стоявших полукругом четырёх каменных кресел, разделённых тремя узкими столиками с угощениями и выпивкой, заставил оружие немедленно вернуться в ножны. Стараясь не выдавать беспокойства и поддерживать грозный вид, парень зашагал следом за мужчиной.

Из четырёх имевшихся мест занятыми оказались только два центральных. На одном из них восседал хмурый гном в алой бархатной мантии, расшитой золотом, с седыми прядями в бороде и волосах. Его соседом оказался гном помладше, в коричневой тканевой куртке. Оба они проводили взглядами прошедшего к краю балкона человека, сразу усевшегося перед ними на периоа. Закинув ногу на ногу, а руки сложив на груди, весёлым тоном златоглазый начал разговор.

Юноша хотел подождать у стены, неподалёку от выхода, но в мыслях Самди услышал команду: «Поздоровайся и иди к перилам, облокотись на них и поздоровайся!»

Поздоровавшись, как было велено, под удивлёнными взглядами четырёх местных жителей, он прошёл к ограде, уловив некую ехидную насмешку в разуме человека, но вот кому она была адресована, понять не успел.

«Что не так?» — уточнил начинающий друид.

«Удивились они. Вот и всё», — был ему ответ.

Ирбис взглянул на арену, где пара полуголых гномов с двуручным топором и копьём пытались одолеть ящерицу-переростка четырех метровой длинны. В свою очередь, та старалась укусить нападавших, периодически с разворота нанося хлёсткие удары хвостом. Но исход поединка казался очевиден: чешуйчатое тело уже было рассечено и проткнуто в нескольких местах, да и двигалось не слишком проворно.

Начинающего друида куда больше интересовали разум златоглазого, нежели поединок внизу, ведь в них наконец-то закончилась карточная игра. Свои мысли человек почти не облекал в слова и уж тем более не утруждался пояснениями ради наблюдателя, однако проблемой это не являлось. Хватало и ощущений с образами, дабы понимать общую суть. Мальчишка чувствовал, что мужчина не воспринимает всерьёз говоривших с ним сейчас воротил преступного мира Казан-Ннота. Напротив, торговец информацией желал веселья ради вывести их из себя.

Из череды замелькавших образов удалось понять, что речь шла о поставках какого-то серебристого минерала. Вернее, от информатора требовали о них рассказать, но получали отказ. В какой-то момент наблюдаемое в чужих мыслях разделилось на несколько потоков. В первом человек обдумывал детали неказистой окружающей обстановки, несколько раз поочерёдно заостряя внимание на бутылке из тёмного стекла со столика и голове седеющего собеседника в алой мантии. Во втором — выстраивал собственные фразы. Где-то на фоне мелькали весьма странные вычисления, разносившиеся в три измерения и помимо цифр, изобилующие незнакомыми знаками. Затем появлялись ожидаемые от собеседников ответы, которые немногим позже и озвучивались самими гномами.

Парень понимал, что златоглазый полностью просчитывает говорившую с ним парочку на каменных креслах и выстраивает диалог так, как ему угодно. Различил он и конечное желание — устроить драку. Промелькнуло желание осмотреть округу, дабы оценить обстановку и направить события так, чтобы «навязчивый зверолюд» не пострадал в процессе «развлечения». Но затем в один миг голову молодого путника пронзило болью, а в глазах померкло.

Нет, Ирбис не потерял сознания. На него никто не нападал. Причина резко ухудшившегося самочувствия оказалась неожиданной: впервые за время наблюдения за разумом Самди, бог по-настоящему подумал и посмотрел на крохотный фрагмент окружавшего его мира. Этого оказалось достаточно, чтобы в разум молодого странника разом ворвалась бездна знаний, давшая понять, насколько сильно отличаются боги от простых смертных.

Всего на мгновение, через разум златоглазого зверолюд увидел огромную арену в мельчайших подробностях, будто смотрел в раскрытую книгу, моментально читая весь текст со страниц и осознавая содержимое. Каждого присутствующего гнома, каждый волосок в их бородах, каждую пылинку под ногами одновременно охватывал его взор. Нет, это было далеко не всё, что открылось юному телепату. Увидел он гораздо больше. В один миг парень узрел мельчайшие частицы, из которых состояло всё живое и не живое. Увидел, что и они, в свою очередь, состоят из частиц куда более мелких, пребывающих в нескончаемом движении.

Неимоверный поток информации всего один миг из разума златоглазого вливался в голову Ирбиса. На мгновение глазами бога парень увидел всю арену, словно состоящую из песка, где едва выделявшиеся на общем фоне комья движущихся песчинок являлись гномами и им самим. Крохотные частицы заполняли даже воздух, а чужой разум в один момент отслеживал движение каждой из них, анализировал и просчитывал последующие положения в пространстве, одновременно расшифровывая значения каждого взаимодействия.

В один момент богу, читавшему движение и взаимодействия мельчайших частиц, как обычный текст, а заодно и следящему за его мыслями парнишке открылось, о чём думал седеющий гном в красной мантии: лидер преступного клана по прозвищу Тихий желал получить информацию о поставке во дворец манацитовой руды — весьма ценного минерала, содержащего магию, о котором должен был знать Самди. Участь самого торговца информацией, да и мальчишки, была уже решена. Их намеревались убить прямо здесь, сразу после получения желаемого, а тела скормить монстрам, содержащимся в подземельях арены.

Видел юноша и себя, состоящего из сгустка невообразимо малых частиц. Но бог намеренно не всматривался в них, избегая считывания информации о том, что думает зверолюд. Особенно заметно на общем фоне выделялся лук странника, оказавшийся куда более «плотным», чем всё остальное. На ряду с прочим мальчишка осознал, что дар богини эльфов отнюдь не то, чем кажется. По сути, он даже не был зачарован магией, а являлся неким чудовищно сложной конструкцией, невесть как воссоздающей магические эффекты, невозможные в природе.

Магию юноша тоже прекрасно рассмотрел в виде частиц ещё меньших, чем те, что заполняли воздух. На данный момент её особенно густой поток тянулся от головы начинающего друида к голове мужчины. Видел юноша и златоглазого. Четырнадцать «плотных» сгустков в кошеле за пазухой, являвшихся монетами «Желание», оказались подобны его собственному луку. Но внимание привлекали отнюдь не они. Путнику открылось, что тело человека само по себе оказалось вполне обычным, вот только «за ним» находилось что-то для восприятия чего не хватало привычных трёх измерений. Разум зверолюда оказался не способен осмыслить и разглядеть многомерное нечто, являвшееся богом, использующим плоть не иначе, как одежду.

Ощутил Ирбис с необычайной чёткостью и эмоции