Ирбис. Том 4: Подгорное царство - Андрей Мошков

ответил: — Уже прилично сегодня набрался… А ведь я лично с канцлером знаком. Нужно выказать уважение, выпив самое крепкое пойло, а это та ещё сногсшибательная гадость. На открытом воздухе испаряется…

Заказ гномы сделали сами и проследили за тем, как разносчик на уставленном кружками подносе принёс затребованное. Ирбису достался деревянный стакан с желтоватой жидкостью, а перед человеком была поставлен двухсот миллиграммовый стеклянный стакан, накрытый металлической крышкой с прозрачной, как вода, жидкостью.

Сгрудившиеся вокруг посетители дружно принялись требовательно, раз за разом выкрикивать одно и то же слово, значение которого мальчишка понял без перевода. Им велели выпить принесенное. Откуда-то прибежала светловолосая подвыпившая гномка с зажженной масляной лампой и, протолкавшись через толпу, встала возле златоглазого. Тот недовольно на нее посмотрел, но обратился к парнишке: — Пей, не дыша. Потом сразу хвостиком закуси. Не своим, если что. Хотя… Можешь и его распробовать. Тогда горечи почти не почувствуешь, — а затем снял крышку со стакана и, запрокинув назад голову, большими глотками выпил содержимое.

Юноша немного посмотрел на то, как зажмурившегося мужчину с раскрасневшимся лицом на ощупь выхватил из миски на столе несколько «хвостиков» и стал быстро их жевать, а затем, не дыша, нехотя принялся пить собственный напиток. Язык сразу неприятно защипало, но вместе с тем пришёл и аромат яблок, немного исправлявший ситуацию. Пока молодой странник спешно доедал остатки закуски, Самди, что-то зло крича, оттолкнул от себя гномку, старавшуюся поднести к его лицу огонёк лампы. После нескольких неудачных попыток та наконец-то сдалась и ушла. Да и толпа начала разбредаться по своим местам, в прочем не на долго. Где-то поблизости уже голосили песни и раздвигали в стороны столы, освобождая центр зала.

— Чего они к нам сбежались-то? — запоздало возмутился зверолюд, чувствуя, как уши наливаются жаром.

— Диковинка. Гости с поверхн-ности… — запинаясь, отозвался златоглазый, — т-ты это… Пас-сьянсик свой пока рас-складывай… Мне дух-х пер-ревести нужно…

Мысленно ворча, Ирбис вновь взялся за карты, подумывая о том, чтобы заказать ещё закуски, раз уж она стала бесплатной, и как следует наесться. Вот только единственный переводчик, способный это сделать, уже лежал на столе, уткнув голову в сложенные руки.

Тем временем веселье в таверне набирало обороты. Освободив место и громко горланя песни, гномы пустились в пляс. Но даже это не заставило их расстаться с кружками, хоть большая часть хмельных напитков и расплёскивалась в разные стороны из-за тряски. В том числе и на окружающих.

Когда юноша почти закончил удачную партию, его вновь побеспокоили гномы, схватившие под руку и потянувшие в сторону. С Самди происходило то же самое. Вот только торговец информацией на это почти никак не среагировал, даже головы не поднял, лишь сонным голосом велел: — Котик, иди с ним-ми и танц-цуй… Раз-звлекайся, пок-ка возмож-жность есть…

Стащенный со стула, Ирбис напоследок спросил: — Но зачем⁈

— Тебе н-нужно расслабиться. Прос-сто развле-кайся, пок-ка не забыл, как эт-то делается. И не нервничай! Под-двоха нет.

Больше он не сопротивлялся, оставив у стола дорожный мешок со спальником и решив развлечься с весёлой компанией подгорных жителей. Задорная песня толпы быстро вовлекла в танец. Чувствуя необычную лёгкость и раскованность, зверолюд пустился в пляс вместе с гномами. Ноги сами собой повторяли незамысловатые движения низкорослых посетителей таверны.

В начале они водили хоровод, ходя один за другим, а затем сходились к центру импровизированного круга и вновь расходились. Затем плясали парами, держа друг друга под локти и размахивая кружками, брызги из которых попадали и на паренька. Отдавшийся веселью мальчишка не обращал внимания на такие мелочи, начав подпевать вместе с остальными, хоть слов и не понимал.

В какой-то момент в центр зала выбежал гном с бутылкой прозрачного пойла, которое недавно пил Самди, и из горла под подбадривающие крики толпы стал глотать содержимое. Невесть от чего, собравшиеся хлопали ему, далеко не всегда попадая ладонью о ладонь. Вместе со всеми хлопал и юноша.

Вновь появилась светловолосая гномка с зажженной масляной лампой. На этот раз Ирбис узнал, чего она хотела, когда опустошивший бутыль выпивоха выдохнул на огонь, и дыхание его вспыхнуло снопом взметнувшегося к потолку пламени. А затем помещение сотряс смех, когда ставшая центром внимания персона принялась сбивать огонь с загоревшейся бороды. После своего подвига новоявленный герой не устоял на ногах и минуты. С пола его поднимали и утаскивали в сторонку уже друзья.

Зверолюд не знал, сколько плясал вместе с остальными. Парень вовсе забыл о времени, просто наслаждаясь происходящим, и даже если попытался, то не сумел бы вспомнить, когда в последний раз так веселился. Временно забылись заботы, а языковой барьер перестал существовать. В словах попросту не было никакой нужды.

(Под настроение: Nagart — Карнавал.)

Опомнился мальчишка, только когда почувствовал усталость от нескончаемых танцев, переходящих из одного в другой. В приподнятом настроении он оставил совершенно незнакомую гномку, вместе с которой плясал последние несколько минут. Кое-как вырвавшись из толпы, молодой странник направился обратно к столику, где уже обосновалась парочка гномов, игравших в его карты, а человек так и лежал на своих руках, полностью игнорируя новую компанию.

При помощи размахивания руками и криков зверолюд едва смог отобрать у них свою колоду и прогнать прочь, а затем уселся на одно из освободившихся мест. После мимолётного взгляда на нетронутые, оставленные без присмотра пожитки, он тихо спросил: — Самди, ты спишь?..

— Без имён, котик… — был ему вялый ответ.

— Эм… Я хотел сказать спасибо за то, что подстроил это! Не понимаю. Ты ведь можешь быть хорошим, так почему постоянно ведёшь себя так мерзко? — чувствуя в этот момент лёгкость и раскованность, не задумываясь, выпалил юноша.

— Потому что терпеть не могу эти ваши восхищённые раболепные взгляд-ды. Как бестолковые, не способные самостоятельно думать фанат-тики себя ведёте. Или лицемерные улыбочки… — не поднимая головы, ворчливо отозвался торговец информацией, — лучше уж злость и непр-риязнь в свой ад-дрес видеть. Они честнее. Их не подделать… Да и весело это — трепать нервы ок-кружающим и смотреть, как они в бессильной злобе скрипят зубами.

— Всё равно не понимаю! Можно ведь вести себя нейтрально. Вот…

— Нельзя! — подняв голову и сев более или менее прямо, фыркнул златоглазый.

— Но почему⁈ Хотя бы со мной. Всё равно ведь твои грубости уже на меня не действуют! — заявил парень.

— С тобой