Первая мировая война. История Великой войны, которая расколола мир и привела Европу к гибели - Джон Киган

особенностью которых было однородное артиллерийское вооружение (большое число орудий только крупного калибра). Храбрую Сербию можно было поддержать через Болгарию, которая, хотя и не участвовала в войне, была настроена недружелюбно, или через Грецию, благоразумно сохранявшую нейтралитет. Если Италия вступит в войну на стороне союзников, что выглядело все более вероятным, это усилит давление на Австрию, но не поможет Сербии и не откроет Адриатику, поскольку итальянские дредноуты базировались на Средиземном море. Румыния, симпатизировавшая союзникам, не могла рисковать вступать в войну до тех пор, пока русские не одержат верх на Восточном фронте. Таким образом, единственным регионом за пределами Западного фронта, где Британия могла использовать свою растущую мощь для независимых действий, оставалась Турция, 31 октября присоединившаяся к военному союзу Германии и Австрии. Однако Турция вела активные действия лишь на одном фронте – против русских на Кавказе, находившемся слишком далеко от Британии, чтобы задумываться об интервенции. Более того, британское правительство по-прежнему не желало перебрасывать войска из Франции, хотя и рассматривало возможность развертывания военно-морских сил для использования в других регионах, с условием, что это не будет угрожать их превосходству в Северном море. В январе британский Военный совет – военный подкомитет британского кабинета министров – начал рассматривать подготовку военно-морской экспедиции к турецким Дарданеллам с целью разблокировать морские порты России на Черном море. Тем не менее миссия должна была ограничиваться только действиями на море. Союзнические обязательства Британии перед Францией имели первостепенное значение[336].

Как бы то ни было, Западный фронт представлял собой стратегическую проблему, причем не только с военной, но и с географической точки зрения. Во-первых, никто не знал, как прорвать линию обороны. Во-вторых, нужно было выбрать направление ударов, которые приведут к широкомасштабному отступлению немцев. В январе оперативный отдел французского Генерального штаба, который теперь располагался в Шантийи под Парижем, начал анализировать проблему. Французы обратили внимание на железнодорожные коммуникации, по которым снабжались немецкие армии на передовой. В Германию через Рейн вели три ветки. Самую южную – и самую короткую – защитить было легко. Оставались две ветки, по которым шли пополнение и грузы в войска, удерживавшие огромный выступ между Фландрией и Верденом. Если удастся перерезать одну из них – а лучше бы обе, – то немцы на выступе будут вынуждены отойти. Возможно, так снова будут созданы условия для «открытой войны». По общему убеждению, только она и давала шанс на решающий успех. Таким образом, в январе французы в Шантийи и англичане в Сен-Омере пришли к согласию, что правильная стратегия на 1915 год – это наступления на «плечи» выступа, на севере на хребты Обер и Вими, которые разделяли железные дороги союзников и немцев в долине, где расположен Дуэ, а на юге на возвышенности Шампани, защищавшие железнодорожную ветку Мезьер—Ирсон. Теоретически направления ударов должны были сойтись так, чтобы над немецкими войсками, удерживавшими выступ, нависла угроза окружения, а также нарушилось их снабжение.

Стратегия была согласована французами и британцами. Планировалось весеннее наступление, совместное во Фландрии и Артуа и только французское в Шампани[337]. Это первое соглашение положило начало дальнейшему взаимодействию союзников во время операций на Западном фронте. Оно было реализовано и грядущей осенью, и в течение 1917 года, и во время решающего наступления в 1918-м. Отойти от этого правила союзники попытались только в 1916 году при наступлении в центре огромного немецкого выступа, которое вошло в историю как битва на Сомме.

Тем не менее провал весеннего наступления 1915 года можно было предвидеть. Причины этой неудачи приобретали печальную известность с каждой новой операцией французских и британских войск, причем предвестником краха, еще до начала наступления, стал провал разведки боем, которую в марте провели англичане у Нёв-Шапель. Там стали очевидны все факторы, препятствующие успеху атаки из траншей, как функциональные, так и структурные. Функциональные со временем удалось устранить, а структурные оставались даже после начала широкомасштабного применения танков в 1917 году. К функциональным факторам относились недостаточная артиллерийская поддержка, негибкое планирование, неправильный выбор позиций для размещения резервов и недостаточная самостоятельность командиров. Структурные факторы – это относительно низкая мобильность, уязвимость для огня противника наступающей пехоты, отсутствие средств быстрой связи между пехотинцами и артиллеристами и между соседними подразделениями. Ход боя у Нёв-Шапель продемонстрировал действие всех перечисленных факторов, как если бы это был эксперимент в лаборатории. В военной лаборатории.

1915 ГОД: БОИ НА ЗАПАДНОМ ФРОНТЕ

Атака на Нёв-Шапель отчасти была обусловлена тем, что сэр Джон Френч не смог выполнить просьбу Жоффра помочь в подготовке наступления в Артуа и занять часть французского сектора обороны, а отчасти – хотя об этом вслух не говорили – желанием фельдмаршала восстановить реноме своей армии. Ее репутация сильно пострадала в глазах французов из-за неспособности вернуть потерянный участок во время декабрьских боев. План был несложный. Нёв-Шапель, разрушенная деревня в 30 километрах к югу от Ипра в секторе Артуа, где зимой англичане расширяли свои позиции по мере прибытия на континент свежих подкреплений, должна была быть атакована 10 марта силами 7 и 8-й британских дивизий, а также мерутской и лахорской дивизий индийского корпуса. Ширина фронта наступления составляла около 7,5 километра. На этом участке в тылу было сосредоточено 500 орудий с боезапасом из 200 000 снарядов, в основном небольшого калибра. Вражеские траншеи защищали колючая проволока и опорные пункты в тылу[338]. Также был организован барраж – это слово, означающее барьер или заграждение, перешло в общий лексикон военных из французского языка – посредством переноса артиллерийского огня за немецкие траншеи параллельно фронту атаки, чтобы обороняющийся враг не мог получить подкрепление. Наступление британских и индийских подразделений предписывалось поддержать резервным частям, но действовать они могли только по приказу командующего 1-й армией генерала Дугласа Хейга, который должен был пройти через штабы подчиненных ему корпусов, дивизий, бригад и батальонов…

Обстрел, начавшийся в семь часов утра, застал немцев врасплох. Этот успех впоследствии повторить почти никогда не удавалось. Еще бо́льшим успехом было то, что 1-я армия смогла скрытно сосредоточить 60 000 человек на расстоянии 100 метров от врага – уникальный случай. Обороняющаяся сторона в составе двух пехотных полков и одного егерского батальона, в семь раз уступавшая в численности атакующим, была не просто ошеломлена… Колючую проволоку во многих местах перебило, траншеи обрушились. Когда британская пехота пошла в атаку – на часах было пять минут девятого, – она не встретила сопротивления, и через 20 минут в немецкой линии фронта образовалась брешь шириной 1500 метров. Начало успеха – локального, но важного – было положено.

Затем начали сказываться факторы, ведущие к неудаче. Британский план предполагал, что по достижении первой цели, в 200 метрах от колючей проволоки немцев, пехота остановится на 15 минут, а артиллерия перенесет огонь на развалины деревни Нёв-Шапель впереди нее. Цель заключалась в нейтрализации оставшихся