Первая мировая война. История Великой войны, которая расколола мир и привела Европу к гибели - Джон Киган

защитников. На самом деле в деревне никого не было. Оставшиеся в живых после артиллерийской подготовки отступали дальше, к опорным пунктам, построенным для противостояния именно такому прорыву, который совершили англичане. После артобстрела деревни британские подразделения, предвкушая победу, перешли в наступление по открытой местности. Однако согласно приказу они должны были остановиться во второй раз. Командир батальона из 2-й стрелковой бригады, действовавшей на центральном участке, отправил в тыл депешу, в которой просил разрешить ему продолжить наступление, несмотря на приказ. Удивительно – в отсутствие телефонных линий и до наступления эры радио, но это сообщение было получено. Еще более удивительно то, что ответ из штаба бригады пришел достаточно быстро, чтобы повлиять на ситуацию – к худшему. Разрешение наступать дано не было.

Время приближалось к половине десятого. Немцы начали приходить в себя. Инструкция Фалькенхайна от 25 января гласила, что в случае прорыва необходимо удержать фланги, немедленно укрепить образовавшиеся бреши, а затем подтягивать резервы и закрывать их. Именно так немцы и действовали. Слева, где их позиции уцелели после артиллерийского обстрела, заработали два пулемета 11-го егерского батальона, жертвами которых стали сотни солдат 2-го шотландского стрелкового и 2-го мидлсекского батальонов. Справа атакующие заблудились – это нередко случалось среди лабиринта траншей – и остановились, чтобы сориентироваться. Во время этой вынужденной задержки немцы поспешно организовывали оборону. Тем временем согласно британскому плану в брешь, пробитую первой волной наступающих, хлынули свежие батальоны. К десяти часам «приблизительно девять тысяч человек [оказались зажатыми] в узком пространстве между деревней Нёв-Шапель и исходными британскими позициями, [где] они лежали, сидели и стояли в грязи, без всякой пользы, сгрудившись, подобно лососю в пролете моста в Голуэе, терпеливо ожидая, когда можно будет двигаться вперед»[339]. К счастью англичан, у находящихся поблизости немецких батарей было мало боеприпасов.

Британская артиллерия, не испытывавшая недостатка в снарядах, не могла быть своевременно оповещена об ухудшении ситуации – это один из структурных недостатков, приведших к неудаче. В отсутствие радио связь осуществлялась с помощью посыльных или сигнальщиков. Первые обычно были не быстры и уязвимы, а флажки вторых плохо видны. В половине двенадцатого начался артиллерийский обстрел пулеметных точек 11-го егерского батальона немцев, после чего в плен сдался один офицер и 63 солдата. До этого они убили около тысячи британских пехотинцев… Точный и своевременный обстрел этих и других опорных пунктов организовать было невозможно – артиллеристы не располагали необходимой информацией. Все это время немецкие командиры – офицеры молодые, но решительные и хорошо подготовленные – поспешно стягивали резервы на фланги, бегом и на велосипедах. В отличие от них командиры англичан – еще один функциональный фактор, способствовавший неудаче, – передавали свои донесения, как того требовал приказ, вверх по цепочке, чтобы получить разрешение на любое отступление от подробного плана. В тылу телефонные линии ускоряли связь, однако она все равно была мучительно – на самом деле фатально – медленной. «Командир корпуса в нескольких километрах от поля боя должен был принять решение на основе скудной и зачастую неверной информации, а затем необходимые приказы шли обратно по той же цепочке, обрастая подробностями на каждой стадии (штаб дивизии, штаб бригады, штаб батальона), пока наконец не доходили до рот на передовой»[340]. Это означало (с точки зрения реального, а не планируемого хода этого сражения за окопы), что между девятью часами утра, когда линия обороны немцев была прорвана и открылся путь для наступления, и написанием около трех часов пополудни четких приказов развивать успех прошло почти шесть часов. Пока эти приказы передавались по телефону и пересылались через вестовых, миновало еще три часа. Наступление возобновилось только ближе к шести часам вечера[341].

Подступала темнота, а вместе с ней подтягивались немецкие резервы. Фланги прорыва оказались укреплены еще до полудня. В сумерках свежие немецкие подразделения поспешно выдвигались из тыла и закрывали образовавшиеся разрывы линии фронта. Они стремились соединиться со своими на позициях, которые не были потеряны в ходе боя. На следующее утро англичане возобновили наступление, но густой туман скрывал от их артиллерии цели, и атаки вскоре захлебнулись. Теперь наступила очередь немцев убедиться в том, что структурные недостатки способны помешать выполнению любого тщательно разработанного плана. В день начала наступления, 10 марта, полнокровная дивизия, 6-я Баварская резервная (в ней, к слову, батальонным вестовым служил Адольф Гитлер), получила приказ на следующее утро перейти в контратаку. Однако темной ночью по пересеченной местности войска просто не могли передвигаться с такой скоростью, чтобы выйти на исходные позиции, поэтому по приказу кронпринца Рупрехта – командующего 6-й армией, в секторе которой находилась деревня Нёв-Шапель, – после того как он лично оценил ситуацию, наступление было отложено на день. Атака началась утром 12 марта, но ее пришлось почти сразу остановить из-за тяжелых потерь. Британские командиры на передовой воспользовались дневной паузой, вызванной туманом, для того чтобы укрепить свои позиции и установить на господствующих высотах 20 пулеметов.

В результате потери сторон в боях при Нёв-Шапель почти сравнялись: 11 652 убитых, раненых, пропавших без вести и попавших в плен у англичан и около 8600 у немцев[342]. Такое соотношение станет обычным при атаках «окоп на окоп», больших и малых, когда за наступлением одной из сторон следует контратака второй. Сегодня понять причины этого нетрудно. В самом начале преимущество было у атакующих, при условии, если им удавалось обеспечить скрытность, что с каждым разом становилось все труднее, поскольку обороняющиеся поняли: их жизнь зависит от бдительности и предельного внимания. Однако как только атакующие попадали на позиции неприятеля, преимущество переходило к обороняющимся, которые, в отличие от врага, уже досконально изучили местность, подготовили позиции второй линии и отходили к своей артиллерии с неповрежденными – если повезет – телефонными линиями. Атакующие оказывались в прямо противоположной ситуации, продвигаясь по незнакомым им местам и оставляя позади поддерживающих их артиллеристов, а также лишаясь телефонных линий, оборванных или оставшихся в тылу. Затем, когда обороняющиеся переходили в контратаку, роли вновь менялись. Атакующие уже осваивались на захваченной территории, организовывали ее оборону, обеспечивали себе преимущество и приводили противника в замешательство, восстановив связь со своей артиллерией. На этих «качелях» функциональные и структурные недостатки попеременно мешали то одной стороне, то другой, и в конечном счете все усилия развить наступление на открытой местности или вернуть себе исходные позиции оказывались тщетными. Результатом такого наступления и контрнаступления становилась еще более широкая и запутанная линия окопов, напоминающая заметный и постоянно зудящий шрам на месте неудачной хирургической операции.

Тем не менее британцы считали операцию в Нёв-Шапель частичным успехом – хотя бы потому, что она восстановила репутацию их армии