Синопское сражение. Звездный час адмирала Нахимова - Владимир Виленович Шигин

Государственного совета и полным адмиралом, был удостоен всех орденов империи. Адмирал Новосильский в отличие от своих соратников проживет долгую жизнь и умрет в 1892 году в Петербурге, когда уже на смену парусному флоту пришли огромные океанские броненосцы.

Не были обойдены наградами и командиры кораблей. Непросто выглядело награждение командира «Императрицы Марии» капитана 2-го ранга Барановского, которого Нахимов представил к следующему чину. В представлении на него Нахимов написал: «За быстрое приведение нового корабля в боевой порядок и за отличную храбрость, мужество и распорядительность во время боя. Контужен в обе ноги и грудь». Так как раны Барановского требовали серьезного лечения, Нахимов обратился к Меншикову с просьбой о выделении денег для раненого моряка: «Капитан 1-го ранга Барановский контужен в обе ноги и в грудь, болезнь от этой контузии ныне увеличивается и требует издержек свыше тех средств, которые он имеет». Но дело с выделением денег двигалось туго. Нахимов пишет письма снова и снова. К просьбе о деньгах для Баранова он теперь присовокупляет просьбу о деньгах и для командира «Константина» Ергомышева, который тоже, будучи произведен в капитаны 1-го ранга, заболел и нуждался в лечении.

– Если нельзя наградить арендой или пенсиями, то дайте хотя бы по паре тысяч серебром каждому! – наседал он на Меншикова.

– Да я лично совершенно не против, Павел Степанович, командиры они храбрые и всего заслужили! Финансисты, как всегда, кочевряжатся!

Лишь в январе 1854 года указом Николая I Барановскому и Ергомышему была дадена «аренда по чину».

– Ну вот, Петя, – сказал командир «Константина» командиру «Марии», – наверное, что-то в лесу издохло, коль наши чиновники столь к нам расщедрились!

Бывший командир «Императрицы Марии» Петр Иванович Барановский будет сражаться в Севастополе. Впоследствии станет вице-адмиралом и скоропостижно умрет в декабре 1885 года там же, в Севастополе, успев увидеть возрождение Черноморского флота.

Командир «Великого князя Константина» Лев Андреевич Ергомышев тоже пройдет севастопольские бастионы, будет ранен и вскоре после окончания войны умрет от ран.

Командир «Ростислава» Александр Дмитриевич Кузнецов «за примерную храбрость, мужество и распорядительность во время боя, в котором корабль этот при значительном числе раненых продолжал действовать так же хорошо, как и при начале боя» был награжден Владимирским крестом 3-й степени и контр-адмиральским чином. Кроме этого с Кузнецова сняли все былые штрафы за его дерзкое поведение с начальством. В 1854 году он был назначен командующим Дунайской флотилией и отличился при штурме крепости Чатал. После войны Кузнецов вышел в отставку. Жил весьма уединенно в Петербурге и умер там же в 1890 году.

Командир «Трех святителей» Константин Синадинович Кутров за Синоп получил Владимира 3-й степени с мечами и годовой оклад. За оборону Севастополя был удостоен золотого оружия. Вышел в отставку вице-адмиралом и в 1869 году умер в Симферополе.

Командир «Чесмы» Виктор Матвеевич Микрюков за «отличную храбрость и мужество» был произведен в чин капитана 1-го ранга. Во время обороны Севастополя дрался на 1-м и 2-м бастионах, был ранен осколком бомбы в плечо. Одним из последних перешел в конце обороны на Северную сторону, взорвав пороховые погреба. Затем плавал на Каспии, дослуживал снова на Черном море. Стал вице-адмиралом и умер в 1875 году.

Командир фрегата «Кулевчи» забияка и весельчак Лев Иванович Будищев погибнет капитаном 1-го ранга бою в мае 1855 года на севастопольских бастионах. Сегодня его имя носит одна из улиц города.

Командир фрегата «Кагул» Александр Петрович Спицын за Синоп был произведен в капитаны 2-го ранга. Всю оборону Севастополя сражался на бастионах. Несколько раз был ранен и контужен. Интересно, что раненному в голову Спицыну особым императорским указом было разрешено носить вместо тяжелой парадной шляпы легкую фуражку. Впоследствии многие годы будет градоначальником Керчи, дослужится до полного адмирала и умрет в 1888 году.

Еще в Синопе, при посещении Нахимова на «Марии», Корнилов попросил его не исключать из списка представляемых к наградам офицеров пароходов. Разумеется, Корнилов понимал, что пароходы, по существу, в сражении не участвовали, не справились они и с погоней за «Таифом». Однако пароходы все же формально успели к концу турецкого погрома и оказали эскадре определенные услуги в дальнейшем. Так как пароходным отрядом фактически командовал сам Корнилов, то от того, «пробьет» или нет он награды своим подчиненным, в определенной мере зависел его авторитет. Нахимов был человеком добрым и ничего против награждения пароходных офицеров не имел. Помимо всего прочего, он выразил им и свою отдельную благодарность: «Пароходы, пришедшие во время самого сражения с генерал-адъютантом Корниловым и начальником пароходного отряда контр-адмиралом Панфиловым, содействовали весьма много к последнему истреблению турецкого флота. Окончательно еже действие пароходов – вывод флота из Синопа с поврежденным рангоутом при огромной зыби и ввод его в Севастополь, выказали как глубокие сведения флагмана, командиров пароходов, так и готовность их на всякий высокий подвиг. Изъявляю им глубокую мою признательность за действие их и прошу представить мне офицеров, которые более им содействовали».

Весьма высоко были оценены ратные труды командира пароходо-фрегата «Владимир» капитан-лейтенанта Бутакова. За захват в бою «Перваз-Бахри» он получил Георгия 4-й степени. Все офицеры – следующие чины, а матросы – по 5 рублей. Помимо этого вся команда «Владимира» получила еще 38 тысяч рублей «призовых денег» за свой трофей. Теперь офицеры могли поправить свои домашние дела, а матросы стали самыми завидными женихами в Севастополе. За Синоп Бутаков стал капитаном 2-го ранга, как указано в представлении, «за отличное исполнение возлагаемых на него обязанностей, примерные присутствия духа и храбрость. Он был весьма полезен при завладении турецким фрегатом и отводе его от города по своему знанию пароходного дела и турецкого языка».

Судьба распорядится так, что флаг-офицер Корнилова при Синопе Григорий Иванович Бутаков станет одним из выдающихся отечественных флотоводцев, отцом-основателем тактики парового и броненосного флота, учебники Бутакова будут штудировать во всем военно-морских академиях мира. Именно он первым обратит внимание на молодого смышленого штурманского ученика Степана Макарова и даст ему путевку в большую флотскую жизнь. Так сохранится и преумножится великая школа Лазарева, Нахимова и Корнилова…

Командир «Одессы» капитан-лейтенант Федор Сергеевич Керн «за примерную храбрость и отличное действие пароходом под флагом генерал-адъютанта Корнилова во время сражения с неприятельским пароходом, более чем втрое его сильнейшим, за содействие окончательному истреблению неприятельских судов и при выводе своих поврежденных кораблей в море» был произведен в капитаны 2-го ранга и годовой оклад жалованья. В письме своему двоюродному брату Нахимов писал: «Керн – молодец, прекрасно вел себя в сражении, получил чин и фрегат и в весьма непродолжительном времени будет командиром корабля и