Пират. Тайна золотого клинка - Андрей Андреевич Леонтьев

отличие было лишь в том, что теперь я был единственным живым среди них. Аккуратно, стараясь не наступать на трупы, я сделал два шага и заглянул в очередное помещение, в котором увидел ту же картину. Словно здесь, как в зеркале, отразилась предыдущая комната. Но тут свет лампы упал на стену напротив, и там – о чудо! – блеснул снег.

– Все в порядке! – крикнул я. – Кажется, здесь есть проход!

Отряд, ждавший меня у преддверья этой братской могилы, нехотя начал делать первые шаги. Не став их дожидаться, я продолжил двигаться вперед. В конце кладбища передо мной открылся снежный туннель, встречавший меня неизбежной тьмой. Я еле дождался, пока отряд нагонит меня – настолько мне хотелось поскорее убраться отсюда.

Вскоре стало ясно, что мы оказались за пределами корабля, где-то глубоко под снегом.

Фонарь, слабо освещавший пространство на пару шагов вперед, стал бесполезен, когда стены прохода начали светлеть. Извиваясь, снежный коридор вел нас вперед, куда-то в белоснежные просторы. И вот наконец мы дошли до тупика и уперлись в стену слежавшегося снега, загораживающую проход. Поставив лампу, я принялся копать. Руки нещадно замерзали от впивавшихся в кожу льдинок, но я не останавливался и был вознагражден за свои усилия. Сквозь снежный завал пробивался спасительный свет, и вместе с ним пришла знакомая резь в глазах.

* * *

Толкнув снежную преграду, я неожиданно провалился сквозь нее и проехал вниз по снегу прямо на животе. Поднявшись, я попытался отряхнуться, но мои замерзшие пальцы плохо слушались. И тут я увидел то, отчего сразу забыл и об испачканной одежде, и о заледеневших руках. От удивления у меня отвалилась челюсть, а изо рта вместо слов вырвались лишь клубы пара и невнятное мычание.

Впереди меня ждало то, ради чего я рвался сюда и преодолел столько преград. Меня тут же настигло ощущение, что я вижу очередной мираж, но дикий холод отрезвил меня и заставил поверить, что на этот раз передо мной реальность, а не видение.

В огромной глыбе льда находился клинок, сверкающий в солнечных лучах, которые пробивались сквозь небольшую дыру в верхней части ледяной пещеры. От этого сияния и от дикого холода у меня резало глаза, но я не мог оторвать взгляда от желанной находки.

Остальные члены команды, пробравшись через дыру в снежной стене, тоже замерли на месте от удивления и не сводили глаз с клинка.

Однако подобраться ближе было не так уж просто: сапоги скользили на льду и разъезжались в разные стороны. Пришлось сделать не меньше сотни меленьких осторожных шажков – и мы подошли к ледяной глыбе, которая возвышалась на грубо срубленном снежном постаменте. Казалось, что пещера вокруг клинка таяла, а постамент оставался нетронутым, как будто к нему не пробивались яркие и теплые лучи солнца. Было ощущение, что в этой пещере шла борьба холода и тепла. Лучи растапливали ее стены, а мороз тут же вновь превращал все в ледяное царство.

Мы окружили постамент со всех сторон, и, как ни странно, я перестал чувствовать холод, в то время как остальные продолжали дрожать и безуспешно пытались согреть замерзшие руки дыханием. Клинок было сложно разглядеть сквозь лед, который немного искажал его великолепный силуэт и форму. Но на мгновение мне показалось, что лед колыхнулся и стал прозрачным, как речная гладь, и клинок предстал передо мной во всей своей красе.

– Вы видели? – негромко спросил я и, коснувшись ледяной глыбы кончиками пальцев, вскрикнул от удивления: – Лед теплый!

Девушка без имени, стоявшая рядом со мной и Гибддаром, тоже протянула руку вперед. Друид взглянул на меня и остановил ее, а один из матросов все же дотронулся до глыбы. Его кисть и предплечье тут же обледенели, он с криком отдернул пальцы и согнулся от боли. Через мгновение его рука отломилась по локоть и, ударившись о ледяной пол, раскололась на множество кусков.

Но я этого уже не видел, поскольку моя собственная рука по самое плечо погрузилась в лед. Двигаться было не сложнее, чем в воде.

Казалось, все вокруг исчезло, когда я сжал рукоять клинка в своей руке. Сложно было описать, что происходило вокруг, но я был уже не на земле. Царила кромешная тьма, и лишь яркие вспышки света слепили меня, проносясь мимо.

Через мгновение клинок заговорил со мной, но это была не человеческая речь. Общение происходило в весьма необычной для меня форме: я скорее считывал информацию, которую он хотел мне донести. Я понял, что клинок выбрал меня и вызвал сюда, чтобы поделиться со мной этими сведениями. Когда моя голова уже была готова взорваться от знаний, как плохо скованная пушка, он прекратил общение со мной.

Подошва моих сапог ступила на лед возле постамента у ледяной глыбы. В моих руках был клинок, источавший слабое свечение, которое через мгновение погасло, а по стеклянному лезвию продолжал переливаться чарующий и гипнотизирующий отблеск. Отряд выстроился возле меня полукругом, и все разглядывали сверхъестественное оружие в моих руках.

– Что теперь, Леонард? – из толпы спросил Шрам.

– На корабль! – ответил я. – А затем нам нужно кое с кем поквитаться!

* * *

С палубы галеона «Гром Англии» доносились душераздирающие вопли.

Капитан корабля Александр Мингс появился на палубе в сопровождении своих верных генералов и подошел к грот-мачте, где один из военных пытал информатора. Занеся огромный кулак, палач готовился нанести очередной сокрушительный удар.

– Довольно! – прервал его Мингс со своей привычной ухмылкой на лице.

Палач замер, не завершив удар, и повернулся к капитану.

– Он заговорил? – вновь обратился тот к палачу.

– Нет, мой капитан, но он уже близок к тому, чтобы все нам выложить.

Палач повернулся к металлическому подносу на ножках, в котором лежали горящие угли и кочерга. Вынув раскаленную докрасна кочергу, он поднес ее горячий конец к лицу пленника.

– Ты будешь говорить? – Мингс бросил на информатора высокомерный взгляд. – Даем тебе последний шанс одуматься, прежде чем издохнуть от боли, как собака!

Связанный пленник с разбитым лицом поднял склоненную голову и сплюнул длинную струю крови. Повисла долгая пауза.

– Продолжайте, – скомандовал Мингс и, развернувшись, отправился обратно к себе в каюту.

Кочерга прикоснулась к коже и зашипела, и позади Мингса раздался очередной страшный вопль.

Ведро холодной воды вылилось на потерявшего от боли сознание информатора, приводя его в чувство.

– Будешь говорить? – наклонился над ним палач.

– Да… Да… Да… – заскулил информатор.

Через минуту все нужные сведения доложили капитану. Выйдя на палубу, он громко скомандовал:

– Выдвигаемся! Курс на север!

***

В моих руках было оружие, обладавшее