Пират. Тайна золотого клинка - Андрей Андреевич Леонтьев

– Нет. Я предлагаю послать к ним информатора и направить их по ложному следу, пока ты со своей командой не уберешься в другие воды. Либо же отдай им то, что они хотят.

Его план казался мне заманчивым, если бы не одно «но». Я прекрасно знал того, кто возглавлял флотилию, и так просто мне от него было не отделаться! Уверен, он последовал бы за нами всюду, куда бы мы ни отправились, но и принять бой было тоже нельзя. Тягаться в одиночку с сотней кораблей, когда ты знаешь, что никто не придет к тебе на помощь? Глупо. Безрассудно.

Я взглянул на членов своей команды и заметил сомнение в их глазах. Нельзя было допустить, чтобы они потеряли веру в своего капитана! Нужно было немедленно спасать свой авторитет.

– У меня есть план! Надо только добраться туда, куда нам нужно, раньше них. Подбросим им ложные сведения, а без настоящих карт они не смогут нас опередить!

Естественно, никакого плана у меня не было. Единственное, чего мне хотелось, – это добраться до клинка любой ценой и любым способом. Я заглушил в себе слабый голос совести, взывающий ко мне с просьбой не гробить людей, которые мне доверяют.

С капитаном Гиббсом мы сошлись лишь на половине предложенного им плана. Информатор направит флотилию по ложному следу, но ни одна живая душа не должна узнать, куда мы направляемся на самом деле. Я прекрасно понимал его беспокойство. Пока за нами ведется такая охота с зачистками мест, где мы бываем, и устранением тех, с кем контактируем, никто из пиратов не может чувствовать себя хозяином морей, рискуя наткнуться на полчища боевых кораблей. Еще нескольких месяцев такой инквизиции – и с пиратством вообще может быть покончено.

Гиббс удалился на свой корабль. Тот скрылся за горизонтом, а мы продолжили движение к северным водам, где должен был находиться клинок.

* * *

Путь оказался неблизким, и вот уже четвертый день мы шли на полных парусах, не сбавляя хода и не делая ни единой остановки. К счастью, на нашем пути не встретилось ни одной живой души, которая могла бы нас задержать хоть на минуту, и меня это даже радовало. Но внутри гнездилась тревога, что не может все складываться так гладко. Нужно избавиться от этих мыслей! А то еще накличу беду на себя и свой корабль.

С каждым днем пути мы чувствовали, что вокруг становится намного холоднее. Многие из нас уже успели забыть, что такое холод, а некоторые и вовсе никогда не видели льда и снега. Самое холодное, с чем мы сталкивались в жизни, – это ночной шторм, каменный пол в тюрьмах, ну и ледяные сердца некоторых красавиц в портах, которые мы посещали. Как раз такое сердце билось на нашем судне, но даже его надменная холодность бледнела перед надвигающимися морозами.

Девушка без имени так и не представилась ни мне, ни кому-то другому из команды, как моряки ни старались его выудить. Ее сердце было как будто каменным, но лишь я знал, что ей пришлось пережить и что еще предстоит, поэтому пресекал все попытки матросов приставать к несчастной. И чем больше я находился с этой девушкой, тем более странной она мне казалась. Необычная речь, довольно странные поступки и мысли. Одно то, что она отправилась с нами, сбивало меня с толку и заставляло насторожиться. Я четко дал ей понять, что путешествие, в которое мы отправляемся, может оказаться очень опасным, если вообще не последним в нашей жизни, и настойчиво уговаривал ее покинуть корабль, сойдя в ближайшем порту. Но все, что я сказал, казалось, наоборот заинтересовало девушку без имени, и она настояла, чтобы мы взяли ее с собой. К тому же она не знала, как выжить одной в незнакомом порту и незнакомом месте. Не обошлось также и без влияния картины: увидев полотно с клинком, она, как и я, загорелась желанием узнать, существует ли он на самом деле.

Найдя себе лук и стрелы на оружейном складе, она каждый день тренировалась в стрельбе, поражая всех своей меткостью. Ее загадочность распалила мое интерес, мне не терпелось узнать о прекрасной незнакомке хоть что-нибудь еще. И с каждым днем я все острее чувствовал, как это холодное сердце воспламеняет мою душу, рождая в ней нечто большее, нежели простое любопытство.

Пятый день плавания подходил к концу. И без того холодная погода начала портиться, вдобавок начался дождь вперемешку со снегом. Пересмотрев кучу старых карт, которыми был забит шкаф, мы с мистером Роджерсом вычислили примерное расстояние до цели. Оставалось плыть совсем немного, к утру мы будем в северных водах.

Практически никто с корабля не бывал в тех краях, и никто не знал, что могло нас там ждать. Но неизвестность нас не пугала, поскольку всех вдохновляло изображенное на холсте оружие. Страшила лишь встреча с армадой, которая вмиг отправила бы нас на дно, и то мне казалось это лучшей участью: гораздо хуже, если бы нас поймали и отправили гнить в тюрьме на всю оставшуюся жизнь, а меня бы наверняка ждала неминуемая и мучительная смерть! Александр Мингс, возглавлявший флотилию, был отвратительным, хитрым и алчным, и он занимал мое место. При любой, даже неудачной возможности я бы с превеликим удовольствием всадил ему в брюхо нож за то, что он заставил меня пять долгих лет скитаться по морям и пиратствовать. Я знал, что занят не своим делом, но пират из меня получился довольно-таки неплохим, и я не видел причин останавливаться.

Начинался шторм. Сквозь черно-синее небо виднелись всполохи участившихся молний. Высокие волны, отражающие темноту небес, тяжело перекатывались под кораблем, поднимая его на небывалую высоту и пока что плавно спуская обратно вниз. Ветер усилился. Нужно было собирать паруса и ложиться на весла, чтобы корабль не перевернуло. Штормило уже так, что вся палуба стала мокрой от брызг, бившихся о борта волн. Вскоре и нас начнет накрывать ледяной водой. Команда готовила плащи и сухие вещи, чтобы при первой возможности переодеться и не замерзнуть до смерти, когда шторм закончится. Он бушевал всю ночь, к тому же становилось все холоднее, и уже никто на палубе не чувствовал рук и ног. Оставалось совсем немного, и мы вот-вот достигнем цели.

К утру шторм стих, и кромешная тьма начала рассасываться, как будто все