100 великих драм и трагедий истории - Николай Николаевич Непомнящий

Бенито Муссолини

Я послал комиссара Пьетро и водителя в разные стороны метрах в 50–60 от дороги и приказал им следить за окрестностями. Затем заставил Муссолини выйти из машины и остановил его между стеной и стойкой ворот. Он повиновался без малейшего протеста. Он все еще не верил, что должен умереть, еще не отдавал себе отчета в происходящем… Затем из машины вышла Петаччи, которая по собственной инициативе поспешно встала рядом с Муссолини.

Прошла минута, и я вдруг начал читать смертный приговор военному преступнику Муссолини Бенито: “По приказу Корпуса добровольцев свободы мне поручено свершить народное правосудие”.

Мне кажется, Муссолини даже не понял смысла этих слов: с вытаращенными глазами, полными ужаса, он смотрел на направленный на него автомат. Петаччи обняла его за плечи. А я сказал: “Отойди, если не хочешь умереть тоже”. Женщина тут же поняла смысл этого “тоже” и отодвинулась от осужденного. Что же касается его, то он не произнес ни слова: не вспомнил ни имени сына, ни матери, ни жены. Из его груди не вырвалось ни крика, ничего. Он дрожал, посинев от ужаса, и, заикаясь, бормотал своими жирными губами: “Но, но я… синьор полковник… я… синьор полковник”.

Встав напротив него с автоматом в руках, я выпустил в это дрожащее тело пять выстрелов. Военный преступник Муссолини, опустив голову на грудь, медленно сполз вдоль стены. Петаччи, оглушенная, потеряв рассудок, странно дернулась в его сторону и упала ничком на землю, тоже убитая. Было 16 часов 10 минут 28 апреля 1945 года».

В тот же день в окрестностях Донго на берегу озера Комо расстреляли пятнадцать высших итальянских фашистов, пойманных вместе с Муссолини. Поздно вечером 28 апреля тела казненных привезли в Милан на площадь Пьеззале Лорето. Там Муссолини, Петаччи и других решили повесить вверх ногами на железных сваях одной из бензоколонок. Перед тем как это было сделано, присутствовавший на площади сердобольный священник пробормотал молитву и сколол булавкой края юбки Петаччи, которую затем повесили рядом с Муссолини.

Однако в истории смерти Муссолини и Петаччи до сих пор остаются загадки. Существует версия, что Муссолини убили еще до того, как Аудизио прибыл в Донго. Ее выдвинул писатель Джорджио Пизано после знакомства с некой Дориной Маццола. Она утверждала, что 28 апреля 1945 года видела, как мимо ее дома двое мужчин в сопровождении автоматчиков волокли третьего, уже мертвого. Это был Муссолини. А из соседнего дома, в ста метрах от того места, где спряталась Дорина, доносились женские стоны. Когда незнакомцы проходили мимо Дорины, из этого дома вырвалась женщина и бросилась к мертвецу. Ее попытались отогнать, но она отчаянно сопротивлялась. Тогда незнакомцы автоматной очередью убили и ее.

Трудно сказать, насколько эта версия близка к действительности. Но сам факт расстрела Муссолини без суда и следствия, пусть он даже был военным преступником, выглядит вопиющим произволом. Не говоря уже о гибели ни в чем не повинной Кларетты Петаччи.

(По материалам И. Дмитриева, А. Деко)

Последняя серенада Глена Миллера

Похоже на грустный анекдот, но рассказывают, что где-то в 1950 году президенту Трумэну на одной вашингтонской «тусовке» кто-то предложил познакомиться с Миллером. Он радостно воскликнул: «Значит, он все-таки уцелел?! Почему же мне никто об этом не доложил?»

Трумэн то ли не подозревал, то ли просто забыл, что существует драматург Артур Миллер, к тому времени уже прославившийся пьесами «Все мои сыновья» и «Смерть коммивояжера». Для него Миллер был только один: Гленн, автор «Голубой рапсодии» и обворожительной музыки к фильму «Серенада Солнечной долины».

Знаменитая «Чаттануга-чу-чу» из этой музыкальной комедии наверняка была особенно близка сердцу президента-южанина. Так назывался фирменный поезд, совершавший рейсы из Нью-Йорка через южные штаты. А сама эта мелодия обошла весь мир и была, помнится, даже в самые запретные советские времена популярна даже среди самых стойких к иностранным веяниям комсомольцев. Как и многие другие танцевальные мелодии американского музыканта-тромбониста, создавшего коллектив, который открыл то, что профессионалы называют эрой биг-бэнда – большого джаз-оркестра. За свои сорок лет, прожитых на этом свете, Гленн Миллер создал десятки джазовых композиций, которые живы по сей день.

Когда началась Вторая мировая война, Миллер вместе со своим оркестром пошел служить в ВВС, получив звание майора. Сначала его джазисты доставляли радость землякам в военной форме, которые базировались в Британии, выступая обычно в ангарах. Потом, после высадки союзников в Нормандии, летали с фронтовыми концертами. А под новый, 1945, год оркестр должен был выступать в Париже в отеле «Олимпия». И праздничный концерт состоялся – но без дирижера.

15 декабря 1944 года он вылетел во Францию на небольшом одномоторном самолете «Норсмэн С-64» с британской авиабазы «Гринвуд фарм». Стоял густой туман, даже птицы, как заметил перед отлетом Миллер, опустились на землю. «Эй, а где тут, черт побери, парашюты?» – спросил Миллер. «В чем дело, Миллер, ты что, собираешься жить вечно?» – пошутил полковник. Вскоре после этого самолет утонул в густом тумане и исчез навсегда. Самолет, в котором он летел, так и не достиг Франции, его след затерялся где-то над Ла-Маншем. Ни тело Миллера, ни остатки его самолета не были найдены.

О том, почему Миллер не долетел до места назначения, ходили самые невероятные легенды. Говорили, что самолет потерпел аварию, Миллер спасся, но лицо его было настолько изуродовано, что он после пластической операции предпочел начать где-то новую жизнь. У кого-то фантазия доработалась до того, что бедного майора-джазиста записали в немецкие шпионы.

А самой устойчивой версией оставалась такая: на подлете к Нормандии самолет Миллера сбили либо оказавшиеся в этом районе немецкие истребители, либо свои же собственные, приняв за вражеского разведчика.

Гленн Миллер во время службы в ВВС

До истины, похоже, докопались не соотечественники Миллера, а французы, обнаружившие каким-то образом в архивах Пентагона доклад командира бомбардировщика «Ланкастер» лейтенанта Грегори, который в день исчезновения «Нортмэна» вместе со своей эскадрильей летал на бомбардировку объектов в Германии. Некоторые самолеты не смогли сбросить весь бомбовый груз из-за повреждений от зенитных снарядов. На этот случай было правило: перед посадкой избавиться от неизрасходованных бомб над Ла-Маншем в месте, именовавшемся «южный район сброса».

Как следует из рапорта лейтенанта Грегори, он именно это и сделал как раз в то время и на тех координатах, где, по всем расчетам, тогда должен был находиться «Норсмэн».