100 великих драм и трагедий истории - Николай Николаевич Непомнящий

Георгию Чухраю: «Я, наверное, самый несчастный Маршал Советского Союза – в России меня считали поляком, а в Польше – русским. Я должен был брать Берлин, потому что был ближе всех. Но позвонил Сталин и сказал, что Берлин будет брать Жуков. Я его спросил, за что такая немилость? И Иосиф Виссарионович ответил: “Это не немилость – это политика”».

Константин Рокоссовский родился 8 декабря 1896 года в Великих Луках. Отец Ксаверий Юзеф, поляк, был машинистом на железной дороге. Когда началась Первая мировая война, Костя, которому еще не исполнилось и 18, добровольцем ушел на фронт.

5-й Каргопольский драгунский полк, куда зачислили рослого и смышленого юношу, уже в первые месяцы войны принял участие в боях с германскими и австро-венгерскими войсками. А в конце августа 1914 года его наградили Георгиевским крестом IV степени и перевели в унтер-офицеры. Во время Первой мировой он завоевал авторитет, которым не пользовались даже многие офицеры.

В ноябре 17-го было объявлено о демобилизации личного состава. Рокоссовский, в отличие от многих, хорошо понимая, что без армии России грозит гибель, присоединился к небольшому отряду красногвардейцев. А в феврале 1918 года уже принимал участие в усмирении волнений в Вологодской губернии. Почти всю Гражданскую войну Рокоссовский воевал в Сибири и на Урале, принимал участие в разгроме Колчака, дослужился до командира эскадрона, был дважды ранен и дважды награжден первым советским орденом Красного Знамени.

В декабре 1921 года Рокоссовский был назначен командиром бригады Кубанской кавалерийской дивизии в Забайкалье, откуда в 1924 году после начала реорганизации Красной армии был направлен на учебу в Высшую кавалерийскую школу в Ленинграде. Там он познакомился с Георгием Жуковым. Сейчас трудно поверить, но из всех маршалов Второй мировой лишь Жуков и Рокоссовский не имели высшего армейского образования – только кавалерийская школа в Ленинграде и курсы усовершенствования высшего комсостава. Но служба в царских войсках с хорошими традициями и масштаб личности того и другого помогли развиться их природному таланту.

Маршал К.К. Рокоссовский

На протяжении 1920—1930-х годов Жуков и Рокоссовский попеременно находились в подчинении друг у друга. Во время службы на КВЖД старшим по чину был Жуков. Когда же дивизия Рокоссовского дислоцировалась под Минском, уже Георгий Константинович командовал у него полком.

В августе 1937-го Рокоссовского арестовали по доносу, в котором утверждалось, что командующий кавалерийским корпусом Ленинградского военного округа является не только польским, но еще и японским шпионом. Сам Константин Константинович не любил об этом вспоминать, но об обращении с заслуженным командиром в «Крестах» говорит то, что в северные лагеря его этапировали без половины зубов и с тремя переломанными ребрами. Несмотря на это, Рокоссовский в тюрьме не сломался, вины своей не признавал, а на вопросы следователей о том, кто, кроме него, входит в шпионскую сеть, называл имена людей, погибших в Гражданскую войну.

В Великой Отечественной не было ни одной крупной битвы, в которой бы не принимали участия войска под командованием Рокоссовского. Кстати, и самые первые успехи Красной армии в борьбе с фашистами связаны именно с его именем. Только в информационных сводках говорилось не о Рокоссовском, а об «успешных действиях командира “Р” и его частей». Сталин относился к Рокоссовскому с явной симпатией. Чего стоят, например, такие слова Верховного: «Нужно спасать положение, Константин Константинович», «Одна надежда на вас, Константин Константинович» и т. д.

Правда, потом, по мере роста культа Жукова, многие подобные сцены были приписаны именно ему. Так, Василий Аксенов описывает сцену того, как Жуков отстаивает перед Сталиным свою точку зрения. Сталин его спрашивает: «Вы хорошо подумали, товарищ Жуков?» – и отправляется из кабинета. Потом опять: «Вы хорошо подумали?» – и опять за дверь. И так до тех пор, пока не убеждается, что Жуков уверен в своем решении, а значит, оно единственно верное. Все правильно, подобная сцена была – ее в своих мемуарах описали почти все при ней присутствовавшие. Только вот возражал Сталину не Жуков, а Рокоссовский.

О любовных победах Константина Рокоссовского ходили легенды. Одна из них о том, как он у Константина Симонова чуть было Валентину Серову не отбил. Не любивший Рокоссовского Берия (по другой версии – Мехлис) доложил об этом Сталину и спросил: «Что делать будем?» И тот вроде бы ответил: «Завидовать». Сам же пригласил к себе маршала и невзначай поинтересовался – чья жена актриса Серова? А когда тот замялся, сам же ответил: «Кажется, Симонова». После этого Рокоссовский с Серовой больше не виделся. Красиво, но опять далеко от истины. Маршал действительно пользовался популярностью у женщин, но никогда никого ни у кого не отбивал. У Рокоссовского было трое детей от разных женщин, и всем он дал свою фамилию. Однажды, уже в 1960-е, один из бывших соратников спросил напрямую, а было ли у него что-то с Серовой? Ответ Рокоссовского облетел всю Москву: «Что было – то было, а чего не было – мне не надо».

Польские националисты и сейчас обвиняют Сталина в том, что советские войска не пришли на помощь Варшавскому восстанию. Но решение об этом принимал Рокоссовский. Наоборот, Верховный не возражал против продолжения наступления, и маршалу пришлось объяснять ему, что войска не готовы, люди устали, техника нуждается в ремонте, а преждевременные бои за Варшаву приведут к многократному увеличению потерь. «Тогда сделайте все возможное для облегчения положения восставших», – попросил Сталин, и Рокоссовский делал действительно все. За две недели было совершено 5 тысяч самолетовылетов, доставивших восставшим тонны продовольствия и вооружения. При этом в Варшаве продолжали жить родственники маршала, в том числе и родная сестра. И хотя благодаря этой задержке были сохранены сотни тысяч солдат, чувство вины перед варшавянами Рокоссовского уже не покидало.

В течение семи лет он был министром обороны Польши. Маршал создал там боеспособную армию, насыщенную современной техникой и обладающую мощными средствами противовоздушной обороны. Но когда после смерти Сталина обстановка изменилась, Рокоссовский, чтобы не участвовать в подавлении беспорядков, попросил освободить его от должности министра.

Поначалу Константина Константиновича в Москве встретили радушно. Его назначили заместителем министра обороны, но политическая обстановка в стране его не радовала. При встрече с Хрущевым он попросил перевести его командующим округом. «Незачем! – заявил лишенный всякого такта Хрущев. – Мы тебя назначили для того, чтобы полячишкам нос утереть!» Маршала покоробило. Когда же политический вождь предложил Рокоссовскому написать «чернушную» статью о Сталине и тот отказался, отношения и вовсе испортились. Придя на следующий день на работу, маршал обнаружил за своим столом уже другого человека.

Правда,