100 великих драм и трагедий истории - Николай Николаевич Непомнящий

Вариантов было два. Первый состоял в том, чтобы не предпринимать ничего и дать конвою спокойно дойти до России. Но в этом случае «Тирпиц» мог бы позавтракать крейсерами прикрытия и эсминцем эскорта, после чего отобедать беззащитными транспортами.

Второй вариант был куда рискованнее, но в случае успеха обещал навсегда упокоить «Тирпиц» на дне Норвежского моря. Для этого надо было «всего лишь» связать «Тирпиц» боем с крейсерским соединением Гамильтона и промурыжить до подхода флота метрополии. Паунд выбрал второй вариант. Транспортам было приказано «рассредоточиться», то есть как можно быстрее покинуть строй и следовать в порты Северной России самостоятельно. Подобная тактика не раз приносила успех при проводке конвоев через Атлантику. Да и при походах в Россию одиночные суда зачастую имели лучшие шансы просочиться в Россию, чем охраняемые. Англичане называли эти рейсы «капельными».

Трагедия конвоя PQ-17 заключалась в том, что Паунд решил уравнение неправильно. Он не знал, что накануне «Тирпиц» по приказанию главкома кригсмарине гросс-адмирала Эриха Редера перебазировался в Альтенфьорд в Северной Норвегии. Это рядом с островом Медвежий, мимо которого обязательно проходят маршруты всех полярных конвоев. Именно поэтому разведка не обнаружила его в Тронхейме.

Редер имел на руках два приказа Гитлера. Один предписывал атаковать конвой силами надводных кораблей. Второй запрещал это делать, если Редеру не будет известно точное местоположение ближайшего английского авианосца. На этот счет у немцев был свой военно-морской кошмар, связанный с «Бисмарком». Вскоре после победы над «Худом» линкор настигли самолеты с английского авианосца «Викториес». Потопить броненосную махину они не смогли, но одна торпеда повредила руль. После этого «Бисмарк» буквально порвали на части английские надводные корабли. Видимо, что-то подобное собирался проделать с «Тирпицем» адмирал Паунд. А адмирал Редер собирался этого избежать.

Ранним утром 5 июля немецкий самолет-разведчик обнаружил флот метрополии в 220 милях к северо-западу от острова Медвежий. Можно было рискнуть, и Редер рискнул. В три часа пополудни 5 июля «Тирпиц» во главе соединения из 10 вымпелов начал выходить из Альтенфьорда.

Через несколько часов немцев обнаружила советская подлодка К-21 под командованием капитана второго ранга Николая Лунина. Лунин выпустил по линкору 4 торпеды, но, судя по всему, промахнулся. Но доложить о выходе немецкой эскадры в море К-21 смогла. Наверное, именно за это ее превратили в музей, который доныне можно посетить в Североморске. Через час немецкие корабли были замечены английской субмариной и еще через 20 минут – самолетом-разведчиком. Немцы перехватили и расшифровали все три радиограммы и поняли: их ждут. После этого Редеру ничего не оставалось, как вернуть корабли в базу. На сей раз судьба хранила «Тирпиц», но это не принесло ему славы. До самого конца войны суперлинкор без дела коптил небо в Альтенфьорде, пока его не «достали» английские бомбардировщики.

Что было дальше, хорошо известно российскому читателю и зрителю. Крейсера Гамильтона еще долго искали «Тирпиц». В течение трех дней немецкие самолеты и подлодки топили беззащитные суда. Из 32 транспортов погиб 21, на дно ушло 210 самолетов, 430 танков, 3350 грузовиков, 99 316 тонн стального листа, боеприпасов и каучука. Из состава команд судов погибли 153 человека. Глава британской военно-морской миссии в Полярном контр-адмирал Фишер при встречах с командующим Северным флотом адмиралом Головко краснел и прятал глаза, хотя лично к трагедии PQ-17 причастен не был.

Впрочем, то, что случилось с PQ-17 в масштабах Большой войны (особенно на советско-германском фронте), – капля в море. При проводке конвоев на осажденную Мальту подобный уровень потерь в британском флоте считался вполне допустимым…

(По материалам С. Залесского)

Конец Тоньки-пулеметчицы

В дни, когда на 1-м телеканале страны демонстрировался многосерийный фильм «Палач», в основу которого легли подлинные события Великой Отечественной войны, зрители делились впечатлениями: и придумают же такие ужасы! Однако реальная правда оказалась намного страшнее экранной.

…Она надеялась, что ей дадут три года условно – за давностью лет. Но оказалось, что у такого рода преступлений нет срока давности.

Треть века после Победы эту женщину звали Антониной Макаровной Гинзбург. Она была фронтовичкой, ветераном труда, уважаемой и почитаемой в своем городке. Ее семья имела все положенные по статусу льготы: внеочередную квартиру, значки и медали к круглым датам и заказы к праздникам. Муж у нее тоже был участником войны. Две взрослые дочери гордились своей мамой, которая регулярно приходила к ним в школу выступать на торжественных линейках. Еще бы, такая героическая судьба: всю войну прошагать простой медсестрой от Москвы до Кёнигсберга. Самое главное на войне – это не бояться смотреть смерти в лицо. И кто, как не Антонина Макаровна, знала об этом лучше всего!

Женщина, лично убившая полторы тысячи человек

Ее арестовали летом 1978-го в белорусском городке Лепель. Совершенно обычная женщина в плаще песочного цвета с авоськой в руках шла по улице, когда рядом остановилась машина, из нее выскочили неприметные мужчины в штатском и со словами: «Вам необходимо срочно проехать с нами!» – обступили ее, не давая возможности убежать.

«Вы догадываетесь, зачем вас сюда привезли?» – спросил следователь брянского КГБ, когда ее привели на первый допрос. «Ошибка какая-то», – усмехнулась женщина в ответ.

«Вы не Антонина Макаровна Гинзбург. Вы – Антонина Макарова, больше известная как Тонька-москвичка, или Тонька-пулеметчица. Вы – карательница, работали на немцев, производили массовые расстрелы. О ваших зверствах в деревне Локоть, что под Брянском, до сих пор ходят легенды. Мы искали вас больше тридцати лет – теперь пришла пора отвечать за то, что совершили. Сроков давности ваши преступления не имеют».

«Значит, не зря последний год на сердце стало тревожно, будто чувствовала, что появитесь, – сказала женщина. – Как давно это было. Будто и не со мной вовсе. Практически вся жизнь уже прошла. Ну, записывайте…»

Прежде чем поведать жуткую историю этой женщины, сделаем небольшое историческое отступление.

В начале прошлого столетия Локоть на Брянщине был не простым поселком, а личным имением великого князя Михаила Романова. И славился роскошной липовой аллеей и дивным яблоневым садом, разбитым в виде двуглавого орла. А еще более конезаводом, расцветавшим и при советской власти.

Созданная в подвале конезавода темница в качестве карательного органа входила в состав так называемой «Локотской республики». Сегодня в литературе можно найти обнародованные историками самые разные противоречивые факты об этой коллаборационистской структуре изменников, сформированной в поселке в ноябре 1941 года, после того как Локоть вместе с соседними населенными пунктами Брянской области был оккупирован вермахтом. Инициаторами подобного самоуправления со статусом, который Гиммлер определил как «экспериментальный», стали бывшие