100 великих драм и трагедий истории - Николай Николаевич Непомнящий

В 1967 году об этом как о реальном факте было упомянуто в изданной в США книге мемуаров Светланы Аллилуевой «Двадцать писем другу», которая много лет ходила по стране в самиздатовских копиях. В 1970 году о судьбе Якова Джугашвили узнал за рубежом журналист Иона Андронов, а в 1978 году журнал «Литературная Грузия» впервые в нашей стране напечатал его статью о гибели сына Сталина в концлагере Заксенхаузен на основе материалов немецких архивов. Первой книгой, рассказавшей историю пленения и гибели Якова, стала «Война» И. Стаднюка, полностью изданная в 1980-х годах и отмеченная Госпремией СССР за 1983 год. Ранее о факте пленения Якова упоминалось в киноэпопее Ю. Озерова «Освобождение» (1968–1971), где впервые прозвучала и якобы сказанная вождем фраза: «Я солдат на маршалов не меняю».

Каким же источникам верить? Как трудно в истории отделить плевелы от зерен, факты от домыслов и фальсификаций, правду от легенды! И по сей день многие историки считают, что пленение сына Сталина – не что иное, как провокация германской разведки. Во всяком случае, не принимать во внимание доводы дочери Якова Джугашвили, всю жизнь мучительно раздумывавшей над судьбой отца и опровергавшей версию его плена, сегодня уже невозможно.

Роммель: что случилось с Лисом пустыни

Генералу Эрвину Роммелю было сорок девять лет, когда он покрыл себя славой, командуя 7-й танковой дивизией в ходе стремительного наступления немцев во Франции в мае 1940 года. 7-я дивизия входила в 15-й танковый корпус генерала Гота, действовавшего совместно с 4-й армией генерал-полковника фон Клюге. Через два года, когда его Африканский корпус находился всего в 70 милях от Александрии, имя Роммеля стало известным всему миру. Это был год, когда Гитлер произвел его в генерал-фельдмаршалы, а британцы назвали самым способным генералом войны.

Его хитрость и талант к импровизации принесли ему прозвище Лис пустыни. Роммель обладал качеством, которое можно охарактеризовать как военная «сексапильность». Оно проявлялось и в лихо заломленной фуражке, и в какой-то мужицкой хитрости; и для солдат, смотревших на него, возвышающегося над башней танка в передней линии боевого порядка, он был настоящим богом войны.

– Держись поближе ко мне, – как-то сказал одному из своих офицеров Роммель, – со мной никогда ничего не случится…

Но с ним это все же случилось – под конец войны. Каковы же те немногие и малоизвестные факты, которые имеют отношение к его смерти? По официальной версии нацистов, он умер от ран, полученных в тот момент, когда его машина была обстреляна в ходе вторжения союзников у Ливаро, к югу от Гавра. Однако правда гораздо более драматична…

Посмертная маска фельдмаршала Эрвина Роммеля. 1945 г.

Впервые осознание того, с каким презрением относился Гитлер к человеческой жизни, пришло к Роммелю в период Африканской кампании. Генерал понимал, что из-за острой нехватки бензина и боеприпасов и постоянного усиления британцев они проигрывают войну в Африке, и он обратился к Гитлеру с предложением эвакуации войск как единственного средства сохранения тысяч немецких жизней. «Победа или смерть!» – истерично отрезал фюрер.

Роммель никогда не состоял в нацистской партии и не носил золоченого партийного значка, поглощенный своей карьерой, ничего не знал о массовых убийствах, рабском труде, концентрационных лагерях и зверствах гестапо на оккупированных территориях. Теперь, узнав, что творили нацисты от имени немецкого народа, Роммель пришел в ужас.

– Я вел честную войну, – говорил тогда он, – но они запачкали мой мундир.

Позднее, когда Гитлер издал свой пресловутый приказ о расстреле заложников в соотношении 12 к 1, Роммель оказался в числе тех немногих высших германских командиров, которые бросили его в мусорную корзину. Наибольшие мучения ему доставляло пришедшее наконец понимание, что Гитлер скорее обратит всю Германию в руины, чем сдастся.

Чтобы укрепить дух немцев и морально подействовать на союзников, Гитлер назначил Роммеля командовать сухопутными силами, предназначенными для отражения возможного вторжения в Нормандию. Вскоре генерал-фельдмаршал уже сознавал, что при том скудном снабжении припасами и людьми вверенных ему войск отразить широкомасштабное вторжение будет невозможно. В апреле 1944 года он провел совещание с генералом Карлом Генрихом фон Штюльпнагелем, главнокомандующим оккупационными войсками во Франции и одним из лидеров заговора высших немецких военных против Гитлера, о возможностях немедленного прекращения войны на Западе и способах свержения нацистского режима.

В надежде добиться чего-то большего, чем просто безоговорочной капитуляции, объявленной союзниками в качестве единственного условия прекращения боевых действий, Роммель хотел предложить Эйзенхауэру и Монтгомери перемирие, не ставя об этом в известность Гитлера. Основой для этого должен был стать отвод германских войск за линию Зигфрида, за что союзники немедленно прекратили бы бомбардировки немецких городов. На Востоке, однако, немцы должны были продолжать сражаться на сокращающемся фронте – Румыния, Лемберг (Львов), Висла, Мемель – для защиты западной цивилизации. Роммель предполагал захватить Гитлера при помощи верных танковых частей и судить его немецким трибуналом, не считая разумным делать из него мученика, убив на месте.

Теперь, следя за успешно развивающимся вторжением союзников, Роммель отправил Гитлеру резкое послание с требованием немедленно начать переговоры о прекращении военных действий.

Вечером 17 июля 1944 года Роммель возвращался с фронта. Едва он достиг окраины Ливаро, как появились два самолета с британскими опознавательными знаками, которые устремились прямо на него. Один, пролетая всего в нескольких метрах над землей, прострочил левую половину автомобиля фельдмаршала, который потерял сознание, вылетел из кабины и упал на дорогу, попав под очередь второго самолета. Роммель был ранен так серьезно (у него треснул череп, были сломаны височные и скуловая кости, поврежден левый глаз, произошло сотрясение мозга), что доктора сомневались, что он выживет.

Это был первый из двух ударов, обрушившихся на заговорщиков. Второй произошел 20 июля в ставке фюрера в Восточной Пруссии: операция «Валькирия» – заговор офицеров германской армии и антинацистски настроенных гражданских с целью убийства Гитлера, к подготовке которого Роммель был привлечен Штюльпнагелем, – закончилась неудачей. Охваченные жаждой мести, нацисты бросились ловить и казнить заговорщиков.

Удивительно, но к концу лета Роммель сумел поправиться: за исключением частичной слепоты левого глаза он стал совершенно здоровым. 14 октября он поднялся рано утром в своем доме в Херлингене, неподалеку от Ульма, чтобы встретить своего 16-летнего сына Манфреда, прибывающего из армии на побывку. (Прошлой ночью у Роммеля зазвонил телефон и его известили, что фюрер направляет к нему генерала Вильгельма Бургдорфа для обсуждения его назначения на новую командную должность. За завтраком Роммель предупредил сына, что визит Бургдорфа может иметь совсем иные цели.)

Генерал Бургдорф прибыл в двенадцать часов