Моя Индия. Наука джунглей. Храмовый тигр - Джим Корбетт

тяжелое вооружение, как не натереть ногу и избежать солнечного удара, как добыть огонь и сухое топливо в сыром лесу или заварить чай без металлической посуды либо обойтись без соли, что делать при змеином укусе или расстройстве желудка. И наконец, в джунглях было просто необходимо не терять над собой контроль и мирно сосуществовать со всеми их обитателями. Всему этому я учился вместе с парнями, собравшимися с гор и равнин Индии, из городов и сел Соединенного королевства, США, Канады, Австралии, Новой Зеландии и других стран. Мы делали это не оттого, что собирались провести остаток своей жизни в лесах, но ради того, чтобы поверить в себя и друг в друга, избавиться от страхов перед неизвестным и доказать противнику, что мы лучше его. Конечно, в те годы боевого товарищества мы только прикоснулись к знанию, ибо книга природы бесконечна.

В тот весенний день утро еще только занималось. Мы подошли к предгорьям, где растительность сильно отличается от равнинной. Здесь растут фикусы и сливовые деревья, привлекающие массу плодоядных птиц, из которых самая замечательная — большой индийский носорог. Птицы эти обычно гнездятся в дуплах и имеют странную привычку замуровывать в них самку на все время насиживания яиц. Такое обыкновение налагает на самца тяжкое бремя. Ведь во время инкубационного периода самка линяет и невероятно много прибавляет в весе, так что пока насиживаются яйца и подрастают птенцы (обычно два), она не в состоянии летать. Поэтому самцу приходится усердно добывать пищу для всего семейства. Глядя на его неуклюжую внешность и огромный клюв с наростом, на то, как тяжело он летает, можно подумать, что этот вид опоздал на автобус эволюции. И его привычка прятать самку в дупле, оставляя лишь маленькое отверстие, через которое он подает ей пищу, возможно, восходит к тем временам, когда у этих птиц были более могучие враги, чем сегодня. У всех птиц, и у тех, что вьют гнезда, и у тех, что живут в дуплах, враги общие. Некоторые из них, например синицы, малиновки, удоды, совершенно беззащитны. Почему же именно носорог, у которого такой мощный клюв, пригодный для самозащиты, остается единственной птицей, которая считает необходимым замуровывать свое гнездо? Другая привычка носорога, которая тоже отличает его от других известных мне пернатых, состоит в том, что он раскрашивает свои перья специальным пигментом. Этот желтый пигмент легко стирается с перьев даже носовым платком. Носорог носит свою краску в специальном складчатом мешочке над хвостом и наносит ее при помощи клюва поверх белых полос, которые проходят у него по обоим крыльям. Зачем ему раскрашивать белые перья в желтый цвет, который все равно будет смыт при первом же дожде? Я могу это отнести только на счет желания замаскироваться от врагов, которые были у него в прежние дни. Ведь единственный враг, от которого сегодня иногда страдает птица-носорог, — это леопард. Но леопард нападает ночью, и светомаскировка против него бессмысленна.

Кроме носорога на фикусе и сливовнике полно других птиц. Среди них два вида голубей — бенгальский и острохохлый. Два вида бородастиков — красногрудый и обычный зеленый. Четыре вида бюльбюлей — гималайский черный, обычный бенгальский, краснобородый и белощекий. Три вида длиннохвостых попугайчиков — ожереловый, александрийский и пестроголовый. Роясь в опавшей листве и кормясь спелыми плодами, которые уронили вниз другие птицы, среди корней копошится стая из пятидесяти или более белоголовых дроздов-пересмешников. Они последними спустились из своих высоко расположенных гнезд на землю и первыми туда вернутся.

Неподалеку от фикусовых деревьев тянется просека, которую пересекает натоптанная звериная тропа, тянущаяся вдоль холма к солончаку, рядом с маленьким зеркальцем водоема, питаемого родником. Между солончаком и озерцом стоит пень. Когда-то он был низкорослым деревом, в ветвях которого браконьеры устраивали засады. Стрелять в животных возле солончаков и водоемов запрещено. Но браконьеры не соблюдают правил. Я несколько раз разрушал их засады, но это не помогало, поэтому в конце концов я просто срубил дерево. Приходилось слышать, будто хищники никогда не нападают возле водопоев или солончаков. Но, вероятно, такие разборчивые звери встречаются в каких-нибудь других странах, но не в Индии, где хищники не брезгуют охотиться на солончаках. На самом деле вблизи таких мест они чаще всего и подкарауливают свои жертвы, что нетрудно заметить по обилию полуобъеденных дикобразами рогов, валяющихся поблизости, равно как и около всех других солончаков, окруженных лесами.

Теперь поднимемся на холм, возвышающийся над солончаком, чтобы оттуда, с высоты птичьего полета, осмотреть простирающиеся окрестности. Перед нами лес, через который мы только что прошли к тому месту, откуда начали путь к каналу. Лес этот остался первозданным — в нем мало коммерческой древесины, и поэтому он не очень пострадал от опустошающей руки человека. Светло-зеленые участки у ближнего края — это молодая поросль дерева шисам, проросшая из семян, смытых потоками муссонных дождей с возвышенных мест. Когда этот подлесок подрастет, из него получатся превосходные колеса для повозок. Темно-зеленые участки деревьев с кистями красных ягод — это деревья руни, дающие порошок, известный торговцам под названием «камала». Когда бедняки так же, как и птицы, спускаются зимой с гор в предгорья в поисках пищи и тепла, стар и мал идет в джунгли на сбор камалы. Камала — это красная пудра, содержащаяся в ягодах дерева руни. Обычно люди обламывают ветки, обрывают с них ягоды, высыпают их в большие неглубокие корзины и начинают растирать ягоды о стенки. Порошок просеивается сквозь плетенку, и его собирают в оленью шкуру или тканевую подстилку. Супружеская пара и трое детей, работая с утра до ночи, могут таким образом при хорошем урожае собрать за день четыре фунта пудры, стоимость которой, в зависимости от рыночного курса, составляет одну-две рупии. Пудру эту используют в Индии и странах Ближнего Востока при крашении шерсти. Ее когда-то широко применяли в США для подкрашивания масла, однако этому был положен конец, когда оказалось, что недобросовестные торговцы-посредники стали добавлять в порошок тертый кирпич. Еще камала применяется в медицине, а если ягоды вскипятить в горчичном масле, то можно получить средство от ревматизма.

Здесь же можно встретить и дерево кхаир. Из его древесины окрестные жители делают лемехи для плугов. Но кроме того, кхаир обеспечивает работой десятки и тысячи бедняков по всем Соединенным провинциям, поскольку из него получают важное сырье для производства другого красителя, местное название которого «кач», а коммерческое — «сатечу». Это работа, рассчитанная на всю зиму. Четыре месяца днем и ночью люди трудятся, чтобы в конце концов изготовить средство, способное окрашивать одежду и