Первый Выбор - Канира

— Тогда зачем?

Её лицо стало серьёзным. Улыбка исчезла, оставив только тень тревоги в глазах.

— Михаил, — сказала она без шуток и улыбок как раньше, — Мне нужна твоя помощь.

Слова повисли в воздухе. Смерть просила помощи. У меня. Это было настолько неожиданно, что я замер, не находя слов. Такое было на моей памяти редко. Обычно сестра не любила, когда кто-то влезал в её дела.

— Помощь? — переспросил я наконец улыбнувшись. Может сестра слишком удивлена чем-то и видит слишком большую проблему, где её нет? — В чём же?

— Кое-что идёт не так. — Она посмотрела вокруг, на застывший бар, на замершее время. — Одно события идёт не так как должно. Трещит по швам хронологический порядок. Затронуты судьбы. Все наши братья и сёстры уже обратили внимание на это. Кризис на Бесконечных Землях. Ты ведь понимаешь, о чём я.

Нахмурился, чувствуя, как моё сознание уходят дальше этого мира. Почему-то не чувствовал ничего такого. Я ведь совсем недавно был в том секторе. Пока разговариваем, может смогу понять, что не так.

— Кризис? Как и всегда перезапуск реальности. Это ведь часть порядка, Диди. Реальность того сектора где существует множество героев перезапускается каждый раз, когда наступает Кризис. Так было всегда. С самого начало. Баланс сохраняется, чтобы никто не ушёл оттуда. Не проник в более стабильные части Творение.

— Да, — кивнула она, её голос стал тише, почти шёпот. — Так и должно быть. Перезапуск, новый цикл, новый порядок. И бла-бла-бла. Стена, которую ты создал закрыта, как и до этого. Из того сектора никто не выбирался. Но в этот раз… — Она замолчала, её глаза, тёмные и бездонные, смотрели куда-то сквозь меня. — В этот раз в момент Кризиса, в этот сектор проник кто-то, кто не должен был там быть. И, по-моему, это может привести к большой такой ошибке которую нам с тобой придётся разгребать. Всем.

Я почувствовал, как воздух вокруг стал плотнее, словно сама реальность сжалась от её слов.

— Кто? — спросил я, мой голос был твёрд, но внутри уже готовился к ответу, который мог поменять мой настрой.

Сестра посмотрела на меня, и в её взгляде была смесь удивление и усталости, которую я никогда не видел в глазах Сестры.

— Тьма, — сказала она тихо.

Мама? Опять?

* * *

Александр Сергеевич Козлов, обычный безработный физик-теоретик, утопающий в нищете и отчаянии, высмеивает теорию квантового бессмертия — пока просроченный майонез не убивает его на месте. Он умирает по-настоящему, чувствуя агонию и пустоту, но просыпается живым в параллельной реальности. Дальше…Смерти сыплются одна за другой: удар током, падение под грузовик, обвал потолка — каждый раз сознание перепрыгивает в ветку, где он выживает, а мир меняется: от мелочей вроде нового кота до безумств вроде эволюционировавших динозавров или нераспавшегося СССР. Коллекционируя кошмары сотен смертей, Александр сходит с ума от вечной жизни без покоя, пока не очухивается в роскошной квартире своей мечты… с собственным трупом в ванне.

Что, если бессмертие — это не дар, а вечный ад? — https://author.today/work/500485

Глава 27

Я смотрел на Смерть, пытаясь понять, правильно ли услышал.

— Тьма? — переспросил я. — Мать? Ты уверена?

Диди кивнула, её лицо оставалось серьёзным.

— Абсолютно. Я чувствую её присутствие там, где его быть не должно. В момент Кризиса, когда реальность того сектора разваливается и перестраивается, я почувствовала… разрыв. Не обычный разрыв от перезапуска. Что-то другое. Что-то первобытное.

Я встал, начал ходить по застывшему бару. Время всё ещё стояло на месте — Хлоя замерла с полуподнятой рукой, бармен застыл в процессе протирания стакана. Только мы двое двигались в этой паузе между мгновениями.

— Но мы же договорились, — сказал я, больше себе, чем сестре. — Мы встретились с Матерью и Отцом. Они объяснили свои планы. Эволюция, становление чего-то большего. Мать согласилась действовать осторожно. Зачем ей вмешиваться в изолированный сектор? Это ведь не её вотчина.

— Не знаю, — Диди встала, подошла ко мне. — Возможно, это невмешательство в привычном понимании. Возможно, её присутствие там случайно. Или…

— Или что?

— Или это часть эволюции, о которой мы не знали.

Слова повисли между нами. Я припомнил нашу встречу с Матерью и Отцом. Они говорили о переменах, о новой реальности, где Свет и Тьма танцуют вместе. Но не упоминали конкретных действий. Не говорили, что Мать начнёт проникать в закрытые секторы Творения.

Закрытые мной секторы.

— Расскажи подробнее, — попросил я, останавливаясь перед сестрой. — Что именно ты чувствуешь?

Диди закрыла глаза. Когда она говорила, её голос звучал отстранённо, словно она видела что-то далёкое.

— Кризис начался три дня назад по местному времени того сектора. Стандартный сценарий — Анти-Монитор пытается уничтожить мультивселенную, герои многих реальностей объединяются, чтобы остановить его. Я наблюдала за процессом, как и всегда. Миллиарды смертей, затем перезапуск, новый порядок. Цикл, который повторяется снова и снова.

— Но в этот раз?

— В этот раз в момент коллапса реальности я почувствовала её. Мать. Она была там, в самом эпицентре разрушения. Не как наблюдатель. Как участник.

Я нахмурился.

— Участник? Что ты имеешь в виду?

Диди открыла глаза, посмотрела на меня.

— Она касалась нитей реальности. Меняла их. Не грубо, не разрушительно. Тонко, почти незаметно. Но изменения были. Я видела, как судьбы, которые должны были пойти одним путём, изгибались, принимали другие формы.

Это было серьёзнее, чем я думал.

— Судьба знает об этом?

— Конечно. Она в ярости. Её книга показывает противоречивые варианты будущего для того сектора. Линии судьбы раздваиваются, утраиваются, множатся. Она не может предсказать, что произойдёт дальше.

— А Люцифер?

Вопрос вырвался сам собой. Мой брат был в процессе создания своего альтернативного Творения. Если Мать вмешивалась в изолированный сектор, возможно, это как-то связано с его планами. Может они решили действовать вместе?

Диди покачала головой.

— Люцифер занят своим проектом. Он не в курсе. По крайней мере, я не чувствую его присутствия там.

Это хорошо. Значит брат занят своим делом, Мать делает что-то своё. Я вернулся к столу, опустился на стул. Мысли крутились, пытаясь сложить картину.

— Почему именно тот сектор? — размышлял я вслух. — Там множество героев, множество параллельных реальностей. Но это всё изолировано. Стена, которую я создал, должна удерживать всё внутри. Никто не может выйти оттуда,