Первый Выбор - Канира

Она задала вопрос легко, непринуждённо. Светская беседа. Но я видел, как её глаза следили за мной, оценивали каждое движение, каждое слово. Детектив в ней не отключался даже вне работы. Она искала несоответствия, ложь, что-то, что выдавало бы меня. Мило.

— Консультирую, — ответил, медленно глотнув эля. — Помогаю людям решать проблемы. Разного рода проблемы.

— Звучит расплывчато.

— Потому что работа такая…расплывчатая. — Я улыбнулся. — Иногда это словесные-консультации. Иногда помощь в личных вопросах. Иногда просто разговор с теми, кому нужно быть услышанными. Ничего трудного или сверхсложного.

Хлоя кивнула, её пальцы скользнули по стеклу стакана.

— Вы женаты?

— Нет.

— Были? — Она подняла бровь. Будто записывала у себя в голове, досье.

— Нет, — повторил спокойно. Это была правда. Архангелы не женятся в человеческом понимании этого слова. В целом не женятся.

— Дети?

— Нет. — Будущее так неопределённо…

— Одинокий консультант с увлечением древними символами и ритуальными убийствами, — она прищурилась. — Признайтесь, мистер Микельсон, вы не похожи на обычного свидетеля, которым были.

— А вы не похожи на обычного детектива.

Слова вырвались сами. Было занимательно как она отреагирует на них. Хлоя замерла на секунду, затем усмехнулась.

— Что заставляет вас так думать?

— Не знаю, — честно признался, пожав плечами. — Просто чувство. Словно рядом с вами всё становится… другим. Более настоящим. Удивительно, не правда ли?

Она посмотрела на меня долгим взглядом. В её глазах мелькнуло что-то похожее на любопытство.

— Вы не первый, кто говорит подобные вещи.

— Кто ещё?

Хлоя отпила ещё немного виски, задумалась.

— Один мой… знакомый. Консультант, как и вы. Странный человек. Постоянно говорит загадками, называет себя Дьяволом.

Я наклонил голову. Люцифер. Она говорила о моём брате.

— И вы ему верите?

— Конечно нет, — она рассмеялась. — Он просто эксцентричен. Но полезен в расследованиях. Умеет заставлять людей говорить правду.

— Как? — Улыбнулся, строя непонимание на лице.

— Не знаю. Просто задаёт вопрос: "Чего вы искренно желаете?" — и люди начинают откровенничать. — Она покрутила стакан в руках. Покачала головой. — Иногда мне кажется, что он гипнотизирует их. Но это невозможно доказать. Это то и бесит…

Конец предложение она прошептала. Гипноз. Хорошее объяснение для смертной, не готовой принять правду. Люцифер действительно обладал способностью видеть истинные желания людей, и эта способность была мощнее любого гипноза. Дар Отца.

— А вы сами чего желаете, детектив Декер?

Вопрос был не тактичным. Прямым. Но я хотел услышать ответ. Конечно, если она его даст.

Хлоя замолчала, глядя в свой стакан. Когда она заговорила, голос был тише, чем раньше.

— Я хочу, чтобы Трикси была в безопасности. Моя дочь. Чтобы она росла в мире, где справедливость не просто слово. Где хорошие люди побеждают. — Она подняла глаза. — Наивно, да?

— Нет, — сказал, твёрдо посмотрев ей в глаза. — Это не наивно. Это достойно.

— Вы так думаете?

— Я знаю так.

Мы сидели в тишине несколько мгновений. Музыка сменилась — теперь играла старая джазовая композиция, мелодия дрейфовала в воздухе между нами.

— А вы, мистер Микельсон? — спросила Хлоя. — Чего вы желаете?

Вопрос застал меня врасплох. Я не ожидал, что она его задаст. И не знал, как ответить честно, не раскрывая слишком много.

— Я хочу понять, — сказал медленно оборачивая смысл своих желаний в слова. — Понять, почему вещи происходят именно так, как происходят. Почему одни страдают, а другие процветают. Почему некоторые души спасаются, а другие теряются. Хочу увидеть Выбор.

Хлоя наклонила голову, изучая меня.

— Вы говорите, как философ.

— Возможно. Или как человек, который слишком долго искал ответы и понял, что вопросов только больше.

— Звучит утомительно.

— Иногда да. — Вымученно улыбнулся, вспоминая как сидел в Серебряном Городе тысячелетиями, смотря за смертными, и ища ответы.

Она улыбнулась, но улыбка была грустной.

— Знаете, мистер Микельсон, мне кажется, простите если оскорблю, но мы оба немного потерянные.

— Почему вы так думаете?

— Потому что потерянные люди узнают друг друга. — Она допила виски и поставила стакан на стол. — Вы ищете смысл в хаосе. Я ищу справедливость в мире, где её слишком мало. Мы оба пытаемся навести порядок там, где его нет.

Её слова ударили точнее, чем она могла предполагать. Хлоя видела суть вещей, даже не осознавая этого. Она была проницательной, острой, умела читать людей. Но со мной что-то шло не так. Она не могла меня прочитать до конца.

Рядом с ней я чувствовал себя человеком. Уязвимым. Ограниченным. И это было одновременно пугающим и освобождающим.

Нужно было копнуть глубже. Понять, что же делало её особенной. Почему Люцифер изменился рядом с ней. Почему я сам чувствовал эти изменения.

Я сосредоточился, позволяя своему восприятию расшириться. Не физическому зрению этого тела — внутреннему. Тому зрению, которым архангелы видят сущность вещей, их истинную природу.

Хлоя продолжала говорить о чём-то — о своей работе, о сложном деле с наркоторговцами, которое тянулось уже месяцы. Её голос стал фоном, пока я смотрел глубже.

Сначала был только человек. Смертная женщина тридцати четырёх лет, детектив полиции, мать, бывшая жена. Обычная жизнь, обычные заботы. Ничего выдающегося на поверхности.

Я проник глубже.

Под поверхностью была сила. Не магическая, не сверхъестественная. Сила характера. Решимость стальная, несгибаемая. Она видела худшее, что люди могли делать друг другу — убийства, насилие, предательства — но не сломалась. Не ожесточилась. Она продолжала верить, что может изменить мир к лучшему, по одному делу за раз.

Ещё глубже.

Там была боль. Старые раны, не до конца зажившие. Развод с Дэном. Чувство одиночества, которое она прятала под профессионализмом. Страх за дочь, постоянный, грызущий. Страх, что её работа однажды сделает Трикси сиротой.

Глубже.

Я проходил сквозь слои её существования, каждый раскрывал что-то новое. Её детство — мать-актриса, нестабильная, эгоистичная. Отец, которого она едва помнила, но злилась. Одиночество ребёнка, который вырос слишком быстро, научился заботиться о себе сам.

Глубже.

Её душа. Чистая, яркая, несмотря на всё, что она видела. Душа, которая отказывалась поддаться циничности. Которая верила в добро, даже когда всё вокруг кричало об обратном.

И глубже.

Там, в самой Сути её существования, я увидел свет.

Не метафорический. Настоящий свет, который пульсировал в её сердце. Божественный свет, знакомый мне до бесконечности. Свет,