Моя Америка - Ana Shark

до сигнала будильника. За окном было темно и холодно, а ноябрьский дождь громко стучал по стеклам. Мне было больно дышать и не было сил встать с кровати. Тупая боль сжимала все изнутри. Мне хотелось домой. Прошло всего три месяца со дня моего отъезда, а значит, оставалось еще три раза по три. Простое сложение вызывало у меня полную апатию и безысходность. Было такое чувство, что я карабкаюсь вверх по скользкой глиняной яме, но у самого края резко срываюсь и падаю на дно. В то утро я пыталась уснуть как можно крепче, чтобы проспать все девять месяцев. Однако через час зазвонил будильник, и надо было заставить себя вставать навстречу очередному дню. В школе я хотела поделиться своими переживаниями с девочками, как обычно поступала дома, за океаном.

Мария и Алисон были замечательными подругами. Наш союз привнес множество ярких красок и эмоций в мою Америку. В них не было только одного – приставки «со» в таких нужных мне «сопереживании» и «соучастии». Как и большинство американок, сестрички Ларсен интересовались жизнью других людей и участвовали в ней постольку поскольку. В Штатах есть негласное правило «Mind your own business» – следи только за своей жизнью. Нам, людям с широкой душой, тяжело принять и понять такой житейский подход. Мы ценим дружбу, как нечто святое и неприкосновенное, и дорожим ею, как хрупкой хрустальной чашей. Во имя дружбы мы идем на подвиги и рискуем собственной репутацией, проявляем свои лучшие качества и становимся добрее и человечнее.

Мои американские подружки никогда не сидели бы до полуночи в подъезде, дожидаясь меня с первого свидания. И все ради того, чтобы узнать, как все прошло. Они бы не забегали ко мне домой на огонек, без звонка накануне, просто так, чтобы поболтать и попить пустой чай на кухне. Бескорыстно не помогали бы мне драить ванну или собирать колорадских жуков на даче, не объявляли бы бойкот всему миру в мою защиту, и не радовались моим победам так искренне, как радовались мои подруги детства. Сестрички Ларсен были замечательными девчушками, но в тот ноябрьский день они не смогли поддержать и утешить меня. Быть может не потому, что не хотели, а потому, что не умели.

Глава восьмая. Провальная шпаргалка

Собираясь в американскую школу в свой первый день, я старательно складывала тетради на 96 листов, разноцветные ручки, заранее купленный дневник и корректор. Я и представить себе не могла, что мне не пригодится и малая часть запасов. Стильная черная кожаная сумка через плечо, купленная в магазине школьных принадлежностей перед самым отъездом, мне тоже не понадобилась. Миссис Ди подарила мне большой фиолетовый ранец популярной фирмы «Jansport», в которую влезали нужные школьные атрибуты. В Америке ученики ходят с большими папками (Binders), куда на колечки надеваются бумаги, загодя пробитые дыроколом в трех местах. С двух сторон в папках есть карманы, куда можно положить домашнее задание или самостоятельную работу (quiz). С внешней стороны папки чаще всего обтянуты прозрачной пленкой, под которую можно вставить фотографии или любимые вырезки из журналов. Безумно тоскуя по дому, я заполнила все свободные местечки фотографиями родителей и друзей. Девчонки из соседнего класса украсили папки снимками группы NCYNC и футбольной команды университета Южной Каролины, а Пэт Брукс наклеила картинки в стиле хиппи и словами «Мир всему миру».

Здесь распечатывают всю информацию для уроков, а также расписание тем и планы занятий. Пишут в школах зачастую карандашами номер 2, это самая удобная толщина грифеля. Поначалу это было непривычно и странно, ведь нас с первых классов приучали начисто писать шариковой ручкой, аккуратно выводя линии, чтобы не было помарок. Признаюсь честно: спустя месяц я и думать забыла о своей излюбленной ручке фирмы Биг с тонким пером. Карандаш оказался очень удобным, к нему продавалось множество полезных насадок – разноцветные резинки-наконечники и блестящие мягкие колечки, которые спасали от натирания мозоли на среднем пальце во время письма. Но сразили меня автоматические точилки для карандашей.

В каждом классе обязательно есть одна такая точилка, размером с фотоаппарат-мыльницу, только округлая. Ее включают в розетку и вставляют карандаш в отверстие. О чудо, за секунду карандаш становится идеально острым. Ненавистных опилок нет и в помине. Весь мусор собирается в специальный резервуар и в конце дня выбрасывается. Хотя были в школах и вещи, неприятно меня удивлявшие.

Приближались полусеместровые экзамены. По американской системе оценка за предмет рассчитывается в процентном соотношении. Например, все домашние задания за семестр – это только десять процентов, за проверочные контрольные работы начисляют двадцать, а семестровый и полусеместровый экзамен набирают по 33 процента каждый. Проходной балл в конце должен быть не меньше семидесяти. Мне трудно было разобраться в такой системе, а тем более согласиться с ней. Она казалась мне чересчур категоричной: весь семестр можно быть прилежным учеником, писать рефераты, отвечать на вопросы, а на экзамене, предположим, перенервничать или заболеть, и поставить под удар общую годовую оценку (GPA). Высшим баллом, когда все оценки «А», считается GPA 4.0. Ученики, набравшие 3.5 и 3.3 балла, считаются хорошистами. С баллом 2.5 не переводят на следующий год.

Бедняжка Мария занималась день и ночь, ей тяжело давалась биология. Старшая сестра Ларсен собиралась поступать в Университет Атланты в штате Джорджия, на химический факультет, поэтому плохая семестровая отметка по точным наукам была для нее недопустимой. В последние дни перед экзаменами она практически не гуляла с нами после школы, и все обеденные перерывы просиживала в библиотеке. Мария была образцовой ученицей и выполняла задания в тот день, когда их задавали. Чего не скажешь обо мне и Алисон, – мы всегда тянули до последнего, но каждый раз божились, что так делать нельзя и что в следующий раз мы уж точно отнесемся к задачам ответственно. И каждый раз в ночь перед днем сдачи мы с Алисон корпели над своими письменными столами. Я вдобавок еще штудировала красно-белый русско-английский словарь, пытаясь за ночь справиться с работой, на которую отводились недели.

Наблюдая над тем, как тяжело приходится Марии, я однажды подсказала ей сделать шпаргалки и, по доброте душевной, предложила свою помощь в их написании. Взгляд подруги, полный презрения, я не забуду никогда. Верьте или нет, но в американских школах не принято списывать. Это считается занятием недоучек и крайне постыдным делом. Мария разозлилась и сказала, что не ожидала от меня такого предложения – подмочить ее репутацию… А я ведь