Герои Аркаира - Владимир Павлов

коньки. Казалось, один неосторожный маневр, и воздушное судно снесет крышу какого-нибудь дома в Телячьем Пригороде. По улицам неслись стайки галдящих мальчишек. Детвора радовалась дирижаблю, махала руками, плясала от восторга. «Ласточку» в Аркаире знали многие.

Клариса стояла на носу гондолы, облокотившись о борт, и смотрела на проплывающий внизу пейзаж. Неизвестно, о чем думала Герцогиня, но на ее лице застыла слабая улыбка. Клариса выглядела лет на десять моложе своего возраста. Она всегда уделяла внимание своей внешности и не чуралась всевозможных мазей, пудры и масок. Ее поставщиком был сам Кудесник Эо-Тмар, имевший связи в Эндоре и в Брадосе. Его чудодейственные средства для омоложения стоили огромных денег, таких огромных, что были не по карману даже многим дворцовым красавицам. Герцогиня на красоте не экономила. Она часто повторяла Вилете, что у каждой женщины от природы есть мощное оружие, способное побеждать любых мужчин. Главное — уметь им правильно пользоваться.

— Спайк сказал, что для нас есть задание, — девушка подошла к ней.

Клариса кивнула и обернулась к стоявшему поодаль капитану «Ласточки»:

— Давай во Дворец.

Капитан, подтянутый красавец-аркаирец, молодцевато кивнул и направился в рубку рулевого. Дирижабль начал набирать высоту.

— Безос объявился, — сказал Герцогиня.

Торговец Безос представлял интересы эндорцев: искал различные артефакты, помогал заключать выгодные сделки, шпионил потихоньку. Безос кормился у многих северян, последнее время работал с торговцами из «Северного сияния».

— Он получил приглашение на аукцион Коллекционера, — уточнила Герцогиня. — Я давно просила предупредить меня, если ему удастся попасть на торги. Он ищет что-то для северян, а заодно решил оказать услугу и мне. Вы со Спайком пойдете вместе с ним.

— Хорошая идея. Может, серв на продажу выставят, — пошутила Вилета.

— Коллекционер с такими вещами дела не имеет, — серьезно ответила Герцогиня. — В любом случае, вы туда не торговаться идете. Я хочу выяснить, кто такой этот Коллекционер. Только выяснить тихо, никакого насилия, не как в прошлый раз.

— Хорошо, — кивнула Вилета, а про себя улыбнулась. Как обычно, ей первой удалось разговорить Кларису. Всегда приятно обставить Спайка.

Ей в голову пришла тревожная мысль:

— Но Спайка ищут! Если на аукционе окажутся люди Барона…

— Коллекционер не приглашает местных, ты же знаешь. Вы пойдете туда под видом охраны Безоса. На торги можно приходить с наемниками. Но ты права — Спайку лучше изменить внешность.

«Ласточка» подлетела к западному пику Леры. Гранитные скалы, казалось, росли прямо из-под земли. С этой стороны на них почти не было зелени, словно какой-то гигант с Небес основательно сточил породу огромным зубилом. Дирижабль поднялся к вершине, на которой располагался Дворец. Мощные стены, словно вросшие в камень, железные сторожевые башни, похожие на элементы таинственных механизмов, россыпь впаянных в гранит дайлов — множество раз Вилета видела Дворец, но всегда он производил на нее потрясающее впечатление. «Ласточка» зависла над плоской крышей, посредине которой, словно огромный стеклянный глаз, блестел хрустальный купол зала Легендарных механиков.

Во Дворце дирижабли разрешалось сажать только на площади Гильдий, но для избранных делалось исключение. Клариса, разумеется, входила в их число. «Синяя ласточка» опустилась возле одного из золотисто-синих павильонов. Зал духов воды — излюбленное место медитаций дворцовых. Из-за павильона показались двое стражников. Они узнали корабль и торопились засвидетельствовать почтение хозяйке.

Клариса первая вышла из гондолы.

— Мы с Ви прогуляемся, вы отправляйтесь домой. Спайк, вечером вы с Ви мне понадобитесь в городе, подготовься, бороду, что ли, сбрей.

Телохранитель проворчал себе под нос что-то по поводу бороды, но Клариса уже шла к павильону. Вилета спрыгнула на крышу вслед за ней. Пыхтение паровой машины усилилось, и «Синяя ласточка» взмыла в небо.

Во Дворце у Герцогини были назначены несколько важных встреч: с городскими чиновниками и валонийскими посланниками. Однако первым делом Клариса решила повидаться с бургомистром. Накануне он прислал ей сообщение, просил о встрече, упомянув, что с утра будет вести переговоры во Дворце. Многие в Аркаире считали, что влияние Эктора в Совете преувеличено, что он рано или поздно сдаст свои позиции, вызвав гнев или Барона, против которого плел интриги, или Великого Дайла, из которого под разными предлогами тянул деньги. Герцогиня же относилась к бургомистру серьезно. Он не только поддерживал баланс сил в Совете, но и был, что бы там ни говорили, неплохим градоначальником. При нем объединения городских служащих — сборщиков налогов, водовозов, мусорщиков, фонарщиков, лекарей, судей и прочих — работали слаженно. Если же учесть, что часть поступавших в городскую казну денег оседала в карманах бургомистра, то оставалось лишь удивляться, насколько эффективно городские службы работают под крылом этого пройдохи.

Герцогиня нашла Эктора на третьем этаже в зале Клаймака. До революции помещение называлось Синей гостиной. По преданию, именно в ее стенах легендарный Черный Барон покончил с правлением взбалмошного тирана, выстрелив ему в голову. Механики решили увековечить память об этом историческом событии. Залу дали новое название. Теперь аркаирские советники проводили здесь переговоры с иноземными послами, ненавязчиво напоминая, что гильдии Торо знают, как уничтожать врагов. Герцогиня никогда не любила подобного бахвальства, но само место ей нравилось. Интерьер выполнен в приятных темно-синих тонах: шелковые обои, тяжелые шторы, мягкая обивка кресел и дивана. На стенах картины, изображавшие различные эпизоды революции: собрание заговорщиков в мастерских Верхнего города, восстание в Порту, сражение на Большом королевском мосту, штурм казарм Небесной гвардии, провозглашение Декларации свободы на площади перед Башней древнего часовщика. Большинство картин были написаны аркаирскими художниками спустя всего несколько лет после восстания. Полотна получились потрясающие, наполняющие сердца зрителей болью, ужасом и одновременно надеждой и гордостью.

Самой грандиозной была картина «Падение «Золотого крыла», занимавшая почти половину одной стены. Ее создатель, великий художник Абигел Шпиро, изобразил последний бой самого мощного королевского сокрушителя, команда которого отказалась подчиниться революционерам. Шпиро жил и творил при короле Клаймаке. Революцию он воспринял с восторгом, хотя в его произведениях порою проскальзывала ностальгия по королевским временам. Так, при создании «Падения «Золотого крыла» Шпиро позволил себе проявить некоторую симпатию к королевским гвардейцам, до конца оставшимся верными присяге. Он изобразил, как «Золотое крыло» летит над морем в окружении нескольких сокрушителей, уже захваченных восставшими. Художнику удалось очень живо передать величие и обреченность аркаирского корабля: он скользит над самым морем, темные волны яростно вздымаются, пытаясь достать железные борта, а над «Золотым крылом» грозовыми тучами нависают изрыгающие смертоносный огонь сокрушители преследователей. Снаряды рвут в клочья обшивку бронированных рубок, из окон надстроек уже вырываются клубы дыма и языки пламени. Некоторые королевские гвардейцы в ужасе прыгают за борт, но большинство остаются на боевых постах. Особенно бросалась в глаза