Сказание о Юэ Фэе, славном воине Поднебесной - Цянь Цай

– Вашему брату не нужно ввязываться в бой – его войско будет лишь прикрывать нас с востока, когда мы поведем наступление на запад. Потом мы двинемся на север, а ваш брат будет прикрывать нас с юга, и таким образом Юэ Фэй не сможет покинуть Хугуан. Ваш второй брат со стотысячным войском в это время займет Шаньдун, третий – Шаньси, а пятый – вторгнется в Цзянси. Во все места сразу Юэ Фэй не поспеет. Могу ручаться, Цзиньлин будет в наших руках! Этот план называется «вторжением на Срединную равнину по пяти дорогам».

Обрадованный Учжу немедленно созвал братьев, дал каждому по сто тысяч воинов и указал, кому в каком направлении вести наступление.

И вот Учжу во главе двухсоттысячной армии уже идет на Цзиньлин.

Запахом смерти

Воздух пропитан,

Пылью коричневой

Солнце закрыто,

Перед людьми —

Ни путей, ни дорог.

Белое облако, травы сухие —

В инее мир онемевший продрог…

Крепость пылает,

Ветер гудит,

Флейта поет, и гремят барабаны,

Месяц холодный скорбит…

Алые флаги чжурчжэньского войска

Солнечный луч серебрит…

* * *

Уходят беженцы —

Идут, не чуя ног,

Их много, плачущих,

Их много, удрученных,

Но безопасных

Нет у нас дорог —

Что ждет

Десятки тысяч обреченных?

Вослед спешат

Чжурчжэньские полки,

Как муравьи, как пчелы —

Жалят, губят,

Людей разят

Секиры и клинки,

Невинных, как бамбук,

Нещадно рубят…

О горе! Гибнет

Спелое зерно,

Зря проливали пот

Крестьяне наши —

Стать полем брани

Ниве суждено,

Над нею вознесутся

Души павших…

* * *

Секира очи ослепляет,

До блеска острый меч отточен,

Трепещут вражеские флаги,

Затмив сияние небес,

А вражеских коней копыта

Центральную равнину топчут,

К Цзиньлину прорвались чжурчжэни —

Грабитель в сад чужой залез!

В это время наместник Цзун Цзэ оборонял Цзиньлин. Он несколько раз писал Кан-вану о необходимости поднять народ на борьбу с врагом и отвоевать столицу Кайфын, но император его не слушал.

Когда ему доложили, что Учжу начал вторжение на Срединную равнину, а Юэ Фэй не может уйти из Хугуана, Цзун Цзэ от расстройства заболел. Горлом хлынула кровь, силы его покинули.

– Переправляйтесь через Хуанхэ и истребите разбойников! – несколько раз воскликнул он и скончался.

Потомки сложили о нем такие стихи:

Солнцем горело сердце,

Преданное отчизне,

Страстно герой стремился

Восстановить границы,

Но, не дожив до победы,

Воин ушел из жизни,

Будут о нем веками

Скорбные слезы литься!

* * *

Покинул он войска

Столице на беду!

Равнину кто теперь

Избавит от врагов?

Опять звучит мотив

Напева «Гун-уду»[86],

Выходит Хуанхэ

От слез из берегов!

Между тем армия Учжу подошла к Чанцзяну. Высланные вперед отряды захватили лодки и корабли, подготовили все необходимое для переправы.

Ду Чун, начальник гарнизона прибрежной заставы, при виде огромного цзиньского войска подумал: «Наместника Цзун Цзэ нет в живых, Юэ Фэй – в Хугуане. При дворе остались одни изменники и льстецы. Кто же даст отпор врагу? А Учжу приказал жаловать титулы ванов всем сунским сановникам, которые перейдут на его сторону! Пожалуй, выгоднее сдаться – буду знатен и богат».

В небольшой лодке под белым флагом Ду Чун приплыл к стану врага и объявил, что сдает переправу.

Обрадованный Учжу пожаловал ему титул чанцзянского вана. Ду Чун поблагодарил за милость и сказал:

– Мой сын Ду Цзи нынче служит в Цзиньлине, ведает охраной ворот башни Феникса. Только прикажите, и он впустит вас в город.

– Если ваш сын мне покорится, я и ему пожалую титул вана, – пообещал Учжу.

И вот Ду Чун повел чжурчжэней к Цзиньлину.

А в это время ни о чем не подозревающий Кан-ван пировал в своем дворце с красавицей Хэ-сян. Неожиданно в его покои ворвались переполошившиеся сановники:

– Беда, государь! Ду Чун сдал Чанцзян, а его сын Ду Цзи впустил чжурчжэней в город! Спасайтесь!

Кан-ван побледнел от страха и, позабыв обо всем на свете, выбежал из дворца. Ему подали коня, и он помчался из города. Только Ли Ган, Ван Юань, Чжао Дин, Ша Бин, Тянь Сычжун и Ду Куань сопровождали императора.

Учжу вошел в Цзиньлин и беспрепятственно вступил в императорский дворец. Во внутренних покоях его встретила красавица, опустилась на колени и промолвила:

– Повелитель, приди вы чуть раньше, и Кан-ван был бы в ваших руках! А сейчас поздно! Он и его сановники только что покинули город!

– Ты кто такая? – строго спросил Учжу.

– Я наложница Кан-вана, дочь Чжан Бан-чана.

– Узы супружества освящены Небом, а ты, бессовестная, забыла об оказанной тебе милости!

Учжу взмахнул секирой, и мертвая Хэ-сян рухнула на пол.

Оставив часть войск охранять Цзиньлин, Учжу бросился в погоню за Кан-ваном. Проводником у него был Ду Чун.

Между тем Кан-ван и его приближенные бежали без оглядки, как побитые собаки, пока не добрались до Гоужуна.

Здесь Ли Ган сказал императору:

– Государь, лучше бы вам снять с себя императорское одеяние, иначе Учжу будет идти по нашему следу и, пожалуй, нас настигнет.

Кан-ван без возражений принял его совет, и они поскакали по направлению к уезду Сюшуй области Цинцзян. Когда добрались до Хайяна, начальник уезда, которому сообщили о приезде императора, вышел встречать его за город и пригласил в ямынь.

– Наш государь направляется в Линьань, – сказал ему Ван Юань. – Далеко это?

– Прямой дорогой недалеко, – ответил Лу Цзинь – так звали начальника уезда, – но возле Цяньтана стоят лагерем цзиньские войска. А тамошний военачальник бросил свое войско и сбежал! Если государь едет в Линьань, его там некому будет охранять. Пусть лучше останется здесь и подождет прихода верных ему войск.

– Маленький у вас городишко – разве в нем удержаться? – возразил Ван Юань.

– Городок