Сказание о Юэ Фэе, славном воине Поднебесной - Цянь Цай

Но вдруг на горизонте появился большой корабль. Приближенные императора закричали:

– Эй, на корабле! Правьте сюда, спасайте государя!

Корабль развернулся и встал на якорь у самого берега. Кан-ван и его сановники спешились, бросили коней и в одно мгновение очутились на палубе.

Когда Учжу добрался до берега, судно отчалило.

– Корабельщики, – взывал Учжу. – Поворачивайте назад! Я вас щедро награжу!

Не обращая внимания на его призывы, корабельщики подняли паруса, и корабль стремительно понесся прочь.

– Куда же нам теперь направиться? – в раздумье проговорил Учжу.

– Кан-ван, скорее всего, побежит в Хугуан к Юэ Фэю. Пойдем туда, – предложил военный наставник.

– Хорошо, – согласился Учжу. – Я отправлюсь вперед, а вы следуйте за мной – будете заботиться о подвозе провианта.

Расставшись с наставником, Учжу двинулся вдоль морской дамбы. На пути ему встретились три рыбака.

– Почтенные люди, – обратился к ним Учжу. – Не проплывал ли здесь корабль?

– Как же, как же – совсем недавно проплывал! Человек семь-восемь на нем было.

– Помогите мне догнать их и задержать – получите щедрую награду.

– Охотно поможем, следуйте за нами, – ответили рыбаки, а про себя решили: «Поведем его по самому берегу. Начнется прилив и поглотит этого варвара».

Отряд чжурчжэней продолжал погоню. Внезапно могучий седой вал налетел на берег с грохотом, напоминающим топот десятков тысяч коней.

Прилив в устье реки Цяньтан поистине страшен. О нем написали такие стихи:

Снова оглушил Хаймыньский край

Устрашающий, звериный рев.

Правду говорят, что У Цзы-сюй

Может на людей обрушить гнев.

Все смешалось, гребни белых волн,

Грохот грома, молнии во мгле,

Десять тысяч боевых коней

Мчатся по истерзанной земле!

Но опять появится луна,

Чтобы вновь пролить на землю свет,

Ведь земле присущи, как и встарь,

И закат вечерний, и рассвет.

Про поход в Юэ, про битвы в У[87]

Разве вспомнит кто-нибудь из нас?

За деревней песня рыбака

Прозвучит еще в вечерний час.

Охваченный ужасом, Учжу подхлестнул коня и поскакал прочь от берега, стараясь скорее выбраться на возвышенное место. Волны обрушились на его воинов. Несколько тысяч человек – почти весь передовой отряд – утонули. Погибли и три рыбака.

Ярость Учжу не знала предела:

– Попался же я на хитрость! Сколько моих людей утонуло!

Подоспел военный наставник.

– Ну и напугался же я, государь! – облегченно вздохнул он. – Гибель воинов не такая уж большая беда, – главное, что вы живы! Погодите, доберемся до Хугуана и за все с Кан-ваном рассчитаемся.

Войско Учжу, не медля ни минуты, двинулось дальше.

А сейчас снова вернемся к Гао-цзуну. Избавившись от опасности, он и его спутники почувствовали, что проголодались, и попросили корабельщиков дать им что-нибудь поесть.

Не успели государь и его подданные окончить трапезу, как неизвестное судно преградило путь их кораблю. Несколько дюжих молодцов прыгнуло к ним на палубу.

– Что вы делаете? – зашумели сопровождавшие Гао-цзуна сановники. – Вы напугаете государя!

– Какого государя? – послышалось в ответ.

– Сунского сына Неба! – выкрикнул наставник Ли Ган.

– Ого! Вот он-то как раз и нужен нашему великому вану!

Разбойники вытащили из каюты Гао-цзуна, связали его и вместе с сановниками перетащили на свое судно.

У скалистого берега корабль бросил якорь. Когда разбойники явились к своему предводителю, тот спросил:

– Кого поймали?

– Сунского императора.

– Рубите ему голову!

– Постойте! – вскричал возмущенный Ли Ган. – Или вы боитесь, что мы сбежим от вас среди моря? Скажите, за что убиваете, – хоть на том свете знать будем!

– Хотите знать? – главарь сделал знак разбойникам. – Ведите, пусть перед смертью посмотрят!

Пленников притащили в галерею, увешанную картинами. Ли Ган никак не мог понять, что на них изображено, и спросил:

– Что это за картины?

– На первой показано, как прославился Сун Цзян, а на второй изображен я сам – Янь Цин. Сун Цзяна погубили предатели, и я мщу за него императорам.

Ли Ган разразился горестными слезами:

– О добрый и справедливый Сун Цзян! О презренный негодяй Янь Цин! Как же ты не уберег нашего Сун Цзяна от подлецов?!

«Этот злодей говорит правду!» – подумал Янь Цин и после недолгих колебаний приказал разбойникам:

– Посадите их на корабль и пусть плывут, куда хотят!

Приказание его было немедленно выполнено.

Очутившись в море далеко от берега, Гао-цзун и его сановники зарыдали.

– Куда плыть? Видно, злодеи отпустили нас, чтобы мы умерли с голоду!

Вдруг на горизонте показался корабль. Подгоняемый попутным ветром, он несся по волнам им навстречу.

– Помогите! – закричали сановники.

Корабль остановился, и пятеро богатырей прыгнули на палубу.

– Куда путь держите?

– В Хугуан, к Юэ Фэю.

– Отвезем. Переходите на наш корабль, в каюте на столе найдете кое-что съестное.

– Есть же в Поднебесной добрые люди! – растроганно вздохнул Гао-цзун. – Верну трон – награжу их самыми высокими должностями!

Не успел он это сказать, как корабельщик объявил:

– Мы в Хугуане!

– Так быстро? – удивился Гао-цзун. – Не может быть!

– Сойдите на берег и посмотрите – у заставы есть доска с надписью.

Ли Ган первым ступил на землю, за ним сановники под руки свели на берег Гао-цзуна. Действительно, они находились на границе Гуандуна. Хотели поблагодарить корабельщиков, но тех уже и след простыл.

– Видно, нам помогли святые! Но кто они?

– Не печальтесь! – сказал Гао-цзун. – Как только доберемся до Линьани, возблагодарим всех.

Впоследствии он действительно построил храм в честь святых. В нем и поныне курятся благовония.

Итак, государь и его сановники миновали заставу и после нескольких часов ходьбы добрались до небольшой деревушки. Посреди нее высился огромный дом. Сомнений быть не могло: он принадлежал какому-то знатному человеку.

Ли Ган посмотрел на ворота и вдруг с тревогой воскликнул:

– Беда, государь! Бежим скорее! Это дом Чжан Бан-чана!

Ша Бин и Тянь Сычжун подхватили Гао-цзуна под руки и хотели скрыться. Но было уже поздно. Люди у ворот заметили их и доложили хозяину. Чжан Бан-чан приказал подать коня.

Он быстро нагнал беглецов.

– Государь, постойте! – Чжан Бан-чан спрыгнул с коня и опустился на колени. – Я буду вас охранять. Вы священная особа, и вам нельзя путешествовать без охраны. Что будет, если с вами случится несчастье! Поживите в моем доме, пока я съезжу за Юэ Фэем.

Гао-цзун сказал спутникам:

– Остановимся, пожалуй, у него, а там подумаем, как быть.

Чжан Бан-чан отдал императору своего коня, а сам вместе