Танцующие с тенью - Дэвид Ричо

как свое эго для каждой национальности со специфическими нюансами. Испанцы называют эго мачо. Представьте бейсболиста, который наскакивает на судью, заявляя, что тот «не уважает меня как мужчину». По сути, эта фраза могла бы звучать так: «Он не уважает мое эго». В последнее время наши спортивные мероприятия превратились в состязания эго. Мастерство в командных видах спорта изначально предполагает, что спортсмен задвигает свое эго на задний план ради успеха командной работы, но, к сожалению, это словосочетание мы слышим сегодня все реже и реже.

Честь и победа с честью. Национальное эго очень часто использует эти слова, чтобы побудить молодых людей умереть за свое дело, дело эго. В пьесе «Генрих IV» Фальстаф говорит о чести: «Может ли честь приставить новую ногу? Нет. А руку? Не может. Что же она такое? Слово. Что в нем содержится? Воздух. Подумаешь, какой клад! Честь — это род надгробной надписи. Вот мое ученье»[8]. Сколько молодых людей погибло ради «чести», а вернее, ради эго правителя своей страны? (Только подумайте, какое лицемерие: заниматься сексом в Овальном кабинете считается кощунством для главы государства, а то, что президент за президентом планируют войны в самых разных уголках земного шара, — это вполне приемлемо!)

Оказавшись в ловушке страха и желаний, мы застреваем и буксуем в тени своего эго и не можем получить доступ к силам бесстрашной любви. Утешительным парадоксом тут можно считать то, что чем больше мы отказываемся от своего эго, тем больше сдерживаем свои желания и страх, не будучи подавленными или одержимыми ими. Тогда появляется глубокое сострадание, и мы в полной мере становимся самими собой.

Раздувание эго — это идентификация с архетипом. Сами по себе отношения с архетипом создают связь, в результате образуется ось «эго — Самость». Но если архетип тобой владеет, это разъединение эго и Самости. Одержимость тенью власти раздувает эго. Это может принимать разные формы: нарциссизм, контроль и мания величия. Наша работа — дематериализовать такое эго, вывести его на свет божий, трансформировать, свергнуть и тем самым ослабить его власть над остальной нашей психикой. Как же этого достичь? Работа по демонтажу эго выполняется путем практики и принимается в дар от космической Самости, которая поддерживает наши усилия благодатью. (Вера в то, что мы все делаем сами и можем достичь чего-либо исключительно силой собственной воли, — это тоже дело эго.)

Почему нам надо отказаться от своего эго? Потому что это наилучший способ освободить свою, возможно подавляемую, но, безусловно, огромную, любовь к другим людям. Когда стена раздутого эго падает, сквозь нее начинает проникать так давно перекрытый ею свет. «Отношение к своей Самости — это одновременно и отношение к своему ближнему», — говорит Юнг. Такой же эффект имеют кризисы — если мы с ними сотрудничаем, они сдувают наше эго, высвобождая в результате потенциал любви. Ахиллес под воздействием раздутого эго убил Гектора в акте возмездия. Позже сострадание его смягчившегося эго принесло кризис вкупе с любовью, и скорбящий Ахиллес говорит скорбящему же отцу Гектора: «Ах, злополучный! много ты горестей сердцем изведал! <…> Но успокойся, воссядь»[9].

Инвестируя в свое эго, мы защищаемся от изменений,

Освободившись от эго, мы сообща работаем ради изменений.

ПРАКТИКА: УВИДЕТЬ, ЧТО МЫ ДЕЛАЕМ, И ИЗМЕНИТЬ ЭТО К ЛУЧШЕМУ

Почему некоторые вещи так сильно нас расстраивают и раздражают? Невротическое, раздутое эго, теневая сторона эго здорового, проявляется в нашей автоматической склонности контролировать других людей, вылезать вперед за их счет или наказывать их за то, что они осмелились нам перечить. Это эго, которое заставляет нас верить, что мы имеем право на освобождение от трудных обстоятельств человеческого существования; что мы выше страданий и несправедливости. Это высокомерие, преисполненное страха перед скорбью о пережитых утратах и перед перспективой получать от жизни тумаки и шишки, как все остальные люди в мире.

Эго проявляет свою суть, когда ему бросают вызов. Иногда мы замечаем, что ту или иную нашу реакцию явно невозможно полностью объяснить и оправдать стимулом, ее породившим. Скажем, кто-то резко и отрывисто поговорил с нами утром по телефону, и тот разговор гложет нас весь день. Почему это продолжается так долго? Вот некоторые возможные объяснения:

• А не вижу ли я сейчас собственное отражение в зеркале? Не поступаю ли я сам порой точно так же? Не обижаю ли людей, как этот человек? Может, меня беспокоит, что ему это сходит с рук, а мне нет? Наша негативная тень вмещает в себя все то, что мы ненавидим, но не видим в себе. Мы склонны видеть это в других, ненавидя и презирая их именно за то, что упрямо отрицаем в себе. Работа в данном случае состоит в том, чтобы спросить себя: не указывает ли то, что нас так сильно раздражает в поведении других, на похожую черту в нас самих?

• Не возмущено ли мое высокомерное эго? «Да как он смеет говорить со мной подобным образом?! Он что, не знает, кто я такой? Да будь я проклят, если ему это пройдет даром. Я непременно отомщу». Подобные утверждения — еще один верный сигнал, что наше спесивое, контролирующее эго в ярости: что-то пошло не так, как ему хотелось. Такое раздутое эго решительно настроено на продвижение собственных интересов, пусть даже в ущерб другим. Образно говоря, эго — это орган нашей личности, который, возбуждаясь даже от самого незначительного ущемления его грандиозной избалованности, тут же раздувается, поднимает все паруса и начинает нас шпилить. У невротического эго, как у эрегированного пениса, нет ни совести, ни вменяемости.

В данном случае наша работа заключается в признании этого и в отказе от любых карательных реакций, для чего требуется пауза между действием и реакцией. Майндфулнес (осознанность) дает нам свободу выбора реакции из весьма обширного спектра вместо мгновенного возврата к автоматическим настройкам, предлагаемым эго. (С воображением у эго дела совсем плохи.) Кроме того, как говорил святой Фома, «красота останавливает». Так что, выдерживая паузу, мы еще и получаем эстетическое переживание.

• «Мой отец так ужасно со мной разговаривал, меня это страшно задело». Резкость, с которой вы столкнулись сегодня, может спровоцировать воспоминание о подобной ране из прошлого. Вы чувствуете себя обиженным и бессильным — верный сигнал, что внутренний ребенок вышел на первый план вашего сознания. Он пришел напомнить вам, где вам по-прежнему больно или чего вы до сих пор боитесь. Ваша работа в том, чтобы погоревать о боли в прошлом, позволить возникнуть