Лики женщин - Эмма Буяльская

Московская тётушка даже представить себе не могла, насколько она была права и насколько у неё хватило фантазии предугадать действия своего американского родственника, которому она присвоила имя БИЛ, что к нему сразу прилипло.

Спектакль с сыном он устроил на следующий же день. Он позвонил Аиде и предложил погулять с ребёнком и заодно обсудить всё. Они гуляли по парку, мальчик уже начинал ходить, придерживаясь за свою коляску, было уже по-настоящему тепло, всё цвело, а воздух просто звенел от птиц. Они просто гуляли, наслаждаясь прекрасным днём. Всё началось, когда детскую коляску погрузили в багажник автомобиля, Аида пристегнула ремнями засыпающего сына к детскому сидению и хотела сесть на своё кресло рядом с мужем. Он защелкнул все двери и в полуоткрытое окно высказал ей, что хотел:

— Ребёнка ты больше не получишь. За квартиру я платить не буду, и тебя через месяц выселят. Я с тобой развожусь, и напишу в иммиграционные службы, что брак был фиктивным, и тебя отсюда выкинут.

Страх к Аиде вернулся. Она долго ходила по парку, ругала мысленно свою тётку — хорошо ей сидеть под крылышком у мужа и давать советы, попробовала бы на моём месте. Она далеко от квартиры, совершенно не знает, на каком транспорте может доехать до дома, если это домом можно назвать, и у неё ни цента денег, а транспорт в Нью-Йорке дорогой. У Аиды был с собой телефон, и она могла бы позвонить Билу, но ведь он на это и рассчитывал.

Она вышла на остановку, пропустила один автобус, в котором водителем была женщина, а в следующий автобус, где водителем был молодой мужчина, вошла и спросила, как она может доехать до Квинса. Она уже отвыкла от той реакции мужчин на неё, которая была раньше. Беременность, роды, почти полгода домашнего заточения в Нью-Йорке — всё это время было не до взглядов. А сейчас она снова почувствовала себя прежней Аидой, магия её обаяния не покинула её.

Она нашла нужный автобус, спросила водителя, может ли она без оплаты проехать до Квинса, потому что у неё сумку вырвали из рук, что было для Нью-Йорка довольно обычным явлением. Водитель, конечно, не мог ей отказать.

В этом месте она уже ориентировалась, быстро дошла до дома и попросила секьюрити открыть дверь запасным ключом. Сразу позвонил Бил — не на домашний телефон, на мобильный. Он явно был разочарован, когда на его вопрос, где она, Аида ответила:

— Дома. Где я ещё могу быть?

Через 10 минут он занёс спящего ребёнка, потом коляску и сразу направился было уходить. Аида из спальни не вышла, как будто занятая укладыванием проснувшегося сына. Ну, как он мог уйти без такого допинга, когда Аида цеплялась за него, плакала и умоляла навсегда бросить Стеллу и начать с ними такую счастливую жизнь, а он вырывался из её объятий и так сурово бросал на прощанье:

— Скоро уже, потерпи ещё немного.

От порога он стал объясняться с ней:

— Я не изверг же, чтоб Ромика (так они называли своего Ромео) без матери оставить. Я просто хотел тебя в чувство привести. Как ты могла вызвать полицию? Кто тебя научил? Ты же настоящая тёлка, и додуматься до этого сама не могла. Вот кто тебя научил, пусть и занимается твоими документами и кормит тебя.

— Кто меня научил? У меня есть хороший учитель — это ты, — ответила Аида, уже успокоившаяся совсем. — И ещё неизвестно, чему мне придётся научиться с вашей семейкой. Не знаю, кого уж вы там вместе убили что ли, что ты не можешь расстаться со Стеллой. Я же вижу, что ты действительно любишь меня и души не чаешь в Ромике. Что тебя там держит?

— Как, по-твоему, почему моя мама до сих пор не знает о тебе и о Ромео? Она сидит в инвалидном кресле после инфаркта, и она сразу просто умрёт, если узнает, что я женился на женщине другой национальности и религии. А со Стеллой у нас общий бизнес, и всё, что мы имеем записано на неё. И я знаю, к сожалению, что ты рано или поздно бросишь меня. Я же не совсем дурак, знаю, какая у нас разница в возрасте, я и так говорю всем, что Ромик — мой внук; к тому же, я понимаю, что ты представляешь меня совсем не таким, какой я на самом деле. А Стелла — хорошая женщина, она много для меня сделала, и не заслуживает, чтоб я её бросил. Она и ситуацию с тобой примет, и даже ещё поможет тебе. Как ты до дома добралась? — совсем примирительно спросил он.

Тут Аида ну никак не могла удержаться, чтобы не спровоцировать своего богатого-интеллигентного-любящего на очередной взрыв агрессии. Она полуобняла его и подвела к зеркальной двери, где они отражались во весь рост.

— Посмотри на меня. Неужели ты думаешь, что у меня может возникнуть вопрос, как доехать до дома?

Бил разъярился по-настоящему, потому что увидел не только сияющую молодостью и женственностью Аиду, но и себя рядом. Блин горелый, змейский нос, собачий потрох (это было одно из самых невинных его ругательств, правда, вместо «нос» он говорил другое слово, покрепче). Неизвестно, чего эти дуры-бабы находят в нём, вешаются на него и создают ему проблемы. Ну, зачем ему эта незаслуженная радость, такая женщина, о которой мечтает каждый мужчина?

— Вот если ты такая умная, то и живи сама, без меня. А квартиру освобождай. Отец каждый день скандалы устраивает. Ему квартира нужна. Если он маму опять до инфаркта доведёт, ты будешь виновата.

Он оставил Аиду без единого цента, даже карточку с «детскими» деньгами забрал. Аида изредка подрабатывала на уборке дома дочери Била, которая, кстати, была старше Аиды. Через пару дней она должна была поработать и получить небольшую сумму. А пока это было хорошим поводом сесть на диету и сбросить лишние килограммы, набранные во время беременности. Бил приезжал каждый день, проводил несколько часов с сыном, был безотказным, когда Аида просила его посмотреть за ребёнком, если случалась возможность подработать. Она никак не могла понять, чем же занимается её муж. Он жаловался, что фирма не приносит дохода, но вроде бы ничем не занимался и от вопросов Аиды отмахивался, чем вызывал у неё любопытство и недоверие. Иногда он тоже подрабатывал в качестве шофёра на обслуживании