Как мы умираем. Конец жизни и что мы должны о нем знать - Роланд Шульц

Отец, который держал на руках умирающего сынишку до тех пор, пока крохотное тельце не остыло, несколько дней спустя буквально заставляет себя ехать на работу. Он сотрудник крупной международной компании. Когда вечером мужчина садится в машину, звонит мобильный телефон, определяется номер штаб-квартиры в другой стране. Он снимает трубку. Незнакомый коллега говорит, что тоже какое-то время назад потерял ребенка, и больше почти ничего не добавляет: просто слушает и молчит. Мужчина потом часто вспоминает об этом. Тот незнакомый коллега был первым, кто понял его горе.

Родителей, чья дочь погибла в результате несчастного случая, на следующий день навещает человек в трауре. Мужчина приехал из другого города, услышав в новостях о случившемся. Супруги поражены его внезапным появлением на пороге их дома. Мужчина говорит, что он отец ребенка, погибшего в результате похожего несчастного случая. Он приехал, чтобы рассказать о том, через что им предстоит пройти.

Молодой человек, потерявший отца, стоит на похоронах в окружении небольшой группы друзей и родственников. Зал для прощаний представляет собой строгое бетонное сооружение. Из динамиков звучит не хорал, а мрачный голос Джонни Кэша. Священника нет, только организатор похорон, чьи услуги заказаны и оплачены. Но кое-что осталось по-старому на этих похоронах нового типа. Молодой человек зачитывает электронное письмо от школьного друга, чей отец умер годом ранее:

«Самым большим утешением в то время для меня стало понимание, что я не остался один на один с болью и страданиями. Я говорю не про огромное количество людей, находящихся рядом. Я говорю про бесчисленное множество тех, кто тоже оплакивает потерю близких. Как их много, понимаешь только тогда, когда сам сталкиваешься с горем. А затем понимаешь, что боль, которую, как кажется, ни один человек не испытывал — настолько она невыносима, — совершенно естественна и что, к счастью, обычно она проходит.

Теплого тебе приема в общество скорбящих».

Общество скорбящих.

Его называют по-разному.

Семья по горю. Товарищество по переживанию боли. Как и многие сообщества, возникшие по воле судьбы, его трудно описать, особенно посторонним. Оно имеет удивительно нечеткие границы: может ли быть что-то общее у тех, кто переживает горе — такое индивидуальное и болезненное? Каждая смерть уникальна. Каждое горе уникально. Каждый скорбящий одинок по-своему. Но есть те, кто способен осознать общность: скорбящие говорят, что видят в других горюющих, в их лицах и глазах, себя. Есть те, кто способен это признать. Каждый знает, что не одинок в своем одиночестве. Это и объединяет скорбящих.

Общество скорбящих — не союз или ассоциация, а скорее символический образ. Тем не менее происходят встречи, обмен мыслями и эмоциями. Раньше скорбящим приходилось труднее, но сегодня в интернете есть форумы, посвященные скорби и охватывающие весь мир. Некоторым скорбящим становится легче, когда они впервые получают возможность выговориться в среде тех, кто их понимает. Некоторым бывает трудно рассказать о своей боли. Многие надеются, что общество скорбящих когда-нибудь станет таким же естественным, как и любое другое свободное объединение людей, которых связывает то или иное событие в жизни, — вроде родительских групп с собраниями и общепринятыми мероприятиями вроде первого дня в школе.

Горе притупляет чувства. Люди, которые оплакивают вас, становятся рассеянными. Они забывают выключить плиту, оставляют ключи в замке, путают, на какой сигнал светофора нужно переходить дорогу, не могут вспомнить номера телефонов и свой адрес, временно лишаются простых жизненных навыков. Они ловят себя на том, что мысли блуждают где-то далеко. Им трудно сосредоточиться; их внимания едва хватает на несколько строк книги или на заголовки в газете. Это естественно. Психологи, изучающие горе, говорят о когнитивных нарушениях. В обществе скорбящих это называют туманом скорби.

После смерти близкого человека многие скорбящие обращаются за советом к учебникам или пособиям. Они жаждут чувства контроля, которое дает информация, и часто разочаровываются, когда понимают, насколько бесполезны такие знания в их ситуации. Информация о том, что горюющие, как правило, испытывают проблемы с концентрацией, ничего не дает в тумане скорби. Некоторые люди, пережившие потерю, спустя много лет составили список советов на основании собственного опыта. Это спартанские советы, они напоминают приказы солдатам в зоне боевых действий:

пейте воду (плач обезвоживает);

проводите время на свежем воздухе (ветер не спрашивает, как дела, а деревья не обращают внимание на того, кто плачет);

двигайтесь (это ничего не изменит, но движение, пусть даже короткая прогулка, успокаивает);

принимайте душ (зачем мыться, когда все потеряло смысл? Это очищает, даже если вы не замечаете);

ешьте (хоть немного, например бульон);

заботьтесь о чем-то/ком-то (о цветах, собаке, машине; небольшие хлопоты помогают);

берегите себя (ради себя самих и ради других: когда накатывают волны горя, опасно управлять сложными механизмами, водить машину, перебегать улицу).

Одним такие рекомендации помогают в первое время. Другим достаточно осознать, что хаос, в котором они очутились, — не исключительное явление.

Так беспорядочно проходят дни и недели. Люди, которые горюют по вам, теряют чувство времени, одно мгновение тоски сменяется другим. Правда, на этом пути появляются ориентиры. Они разные. Возможно, ваши близкие ждут дня, когда огласят завещание. Тогда ваша смерть завершится для них юридически: они получат протокол из суда по наследственным делам, узнают вашу последнюю волю, если вы ее оставили, и решат, вступать ли в права наследования. Это своего рода материальное завершение. Возможно, ваши близкие придерживаются традиции через 40 дней после смерти заказывать панихиду. Тогда они почтут вашу смерть ритуалом. По истечении 40 дней — именно столько дней Христос провел в пустыне — они собираются, молятся о вашем упокоении, посещают могилу. Это своего рода духовное завершение. Такие ориентиры мало что говорят о том, как на самом деле друзья и семья пережили вашу смерть. Это внешние формы, внутри же всегда многогранное горе. Возможно, скорбящие заметят, что боль, такая острая поначалу, стала притупляться. Не стоит этого стыдиться. Некоторые быстро справляются с горем. Возможно, боль и дальше будет такой же острой, как в первый день. Это тоже не повод стыдиться. 6 дней, 6 недель или 6 месяцев — не имеет значения. У горя нет срока давности.

Некоторые близкие могут начать искать вас через несколько дней или недель после вашей смерти. Они бесцельно бродят по городу или лесу, словно стараясь отыскать ваш голос, почувствовать тепло и присутствие. Им сложно объяснить это даже самим себе. Они знают, что вы умерли. Не ожидают встретить вас во плоти. Тем не менее их тянет на природу