Как мы умираем. Конец жизни и что мы должны о нем знать - Роланд Шульц

или зона боевых действий. Они говорят, что провели эти дни словно в заколдованной местности, куда боль, словно ключ, открыла дверь, на другой планете или на морском дне, где невозможно дышать, а рыбы от темноты слепы. Они описывают эти недели как пребывание в длинной и извилистой долине, где за каждым поворотом открывается разный вид: чаще всего неизведанная дикая местность, а иногда тот же пейзаж, который скорбящий считал преодоленным много километров назад. Они стараются привнести хоть какой-то смысл в хаос. Многие, оглядываясь назад, признают, насколько это было бесполезно: нельзя добавить смысл в то, что его не имеет.

Независимо от того, какие формы принимает горе и как оно выражается, у всех его разновидностей есть общая черта. Горе — не статичное состояние, страдание накатывает волнами. Оно вздымается и отливает, но в нем нет упорядоченности, присущей морским волнам. Волны страдания более бурные, и они обрушиваются на скорбящих внезапно. Бывают и безветренные часы и минуты, когда боль утихает. Сила этих волн, их частота и продолжительность бывают разными. Страдание может длиться минуты, а может — час или дольше. Порой страдание подкрадывается незаметно, порой скорбящие чувствуют его приближение. Так продолжается некоторое время, а затем некоторые начинают понимать закономерность. Каждое утро сразу после пробуждения есть секунда безмятежного счастья, прежде чем горе обрушивается со всей силой. Каждый вечер боль снова здесь.

Ваше исчезновение официально начинается, когда свидетельство о смерти выползает из принтера в ЗАГСе. Вы оставили много следов в жизни. След в сердцах и в воспоминаниях — как пишут в соболезнованиях, — но, прежде всего, вы оставили следы в документах и файлах. Эти следы уничтожаются первыми. Процесс начинается сразу после официального признания смерти. Автоматические уведомления, которые рассылает соответствующий отдел ЗАГСа, получают в офисах и агентствах. Повсюду компьютеры и чиновники начинают вычеркивать вас из списков живых. В некоторых ведомствах достаточно нескольких щелчков мыши, раз — и вы исключены из списка избирателей. В других прибегают к традиционным методам. Многие книги актов о рождениях, особенно старые, существуют в бумажном виде. Там уже в самом начале вашей жизни была предусмотрена смерть: рядом с официальной записью о рождении оставались пустыми несколько строк для внесения дня и места смерти. Теперь в ЗАГСе открывают страницу с информацией о вашем рождении, регистрируют смерть и вычеркивают вас из жизни. Удаляют из всех списков. Вычеркивают из статистики. Стирают официальные следы вашей жизни.

Ваши близкие узнают об этом по почте. Возможно, сначала налоговая инспекция сообщит о наследстве, если у вас было имущество и активы. Возможно, сначала придут свидетельства о смерти. 2 экземпляра бесплатны: один для пенсионной, другой для медицинской страховой компании. Дополнительные свидетельства о смерти, которые заказывают близкие, нужны, чтобы сообщить о вашей смерти в те инстанции, для которых вы еще живы. Таких много. Умерев, вы продолжаете существовать для банка, почтового отделения, коммунальных служб, которые обеспечивали вас водой и электроэнергией, спортзала, редакций газет и страховых компаний. Вы остаетесь в платежных ведомостях работодателя, церковных книгах, свидетельстве о регистрации автомобиля, ИНН, электронной почте, телефонных номерах и личных паролях в интернете. Близкие начинают уничтожать следы вашей жизни. Они расторгают, аннулируют, отменяют, прекращают, ликвидируют и отписываются — на основании свидетельства о смерти. Этот тонкий лист бумаги отменяет все прочие свидетельства. Как по мановению волшебной палочки, доказательства вашей жизни растворяются в воздухе. Тревожно осознавать, как безропотно все принимают вашу смерть. Как по-деловому они к ней подходят. Как равнодушен мир к вашему уходу.

Образуется трещина, разрыв увеличивается. Одни скорбящие воспринимают эту пропасть как материальную, они чувствуют нечто, вставшее между ними и остальным миром, невидимую стену, непреодолимый барьер. Другие описывают свое отчуждение от мира как кокон или пузырь. Вам знакомо похожее чувство. Его испытывают умирающие перед смертью: они словно окружены оболочкой, которая отделяет их от мира. Так ощущают себя сейчас ваши близкие. Они не могут осознать не столько вашу смерть, сколько то, что повседневная жизнь продолжается, как нечто само собой разумеющееся. Как такое возможно? Не прошло ведь и месяца после похорон. Потеря свежа. Рана открыта. Вы исчезли для мира, но еще осталось многое, что напоминает о вас. Одежда, запах в комнатах. Зубная щетка, сухая уже много дней. Ваши дети. Связка ключей. Любимая песня. Книги, мобильный телефон, очки и весь этот хлам в подвале, который вы никак не могли выбросить. Вы ушли, но продолжаете так или иначе присутствовать в жизни близких.

Это сильно влияет на скорбящих и их мир. С вещами связаны воспоминания, и обычные предметы становятся символами. Каждая мелочь теперь обладает ценностью, даже то, что кажется незначительным. В скомканном списке покупок таятся ваши мысли. Беспорядок в комнате — больше не источник раздражения, а памятник. Пульт от телевизора, раскрытая книга, даже начатая шоколадка сохраняют ваше прикосновение. Те, кому еще не знакомо горе, не обращают внимания на второе значение предметов. Именно поэтому скорбящие, которые позже размышляли о пережитой острой фазе горя, дают такой совет людям, предлагающим помощь в первое время: ничего не стирайте, не выбрасывайте и не убирайте без разрешения. Из этой пустой бутылки вы выпили последний бокал вина. Смятая постель хранит отпечаток вашего тела. Несвежее белье пахнет вами.

Горе делает человека одиноким во многих отношениях. Возможно, люди, оплакивающие вас, начнут сторониться других. Возможно, они столкнутся с тем, что близкие друзья, с которыми они всегда делились переживаниями, будут избегать их. Ваши близкие захотят постоянно говорить о вас или, напротив, предпочтут молчать. Они теперь не выносят повседневной жизни, людей и бессмысленной суеты. Скорбящие видят мир таким, какой он есть, и с мучительной ясностью понимают, что смерть и потери — часть жизни. На вопрос, что действительно важно, они получили однозначный ответ. Это ясное понимание может привести к тому, что поведение других людей начнет казаться скорбящим бессмысленным. Все предстает несущественным. Ничто не имеет значения. Психологи говорят, что скорбящие становятся равнодушны к условностям. Они проводят четкую границу между действительно важным и всем остальным. Других людей отпугивает подобная бескомпромиссность. В ответ скорбящие еще сильнее закрываются. По этой причине желающие утешить часто не могут до них достучаться. Тогда скорбящие полностью погружаются в себя — как улитки, прячущиеся в раковину. Им кажется, что все их покинули, не только вы. Это двойное чувство оставленности скорбящие называют одиночеством.

Когда человек находится в таком замкнутом состоянии, его часто поражают встречи с людьми, которые проделывают похожий путь в одиночестве, словно окруженные невидимой стеной. Люди, погруженные в личное горе, легко упускают из виду, что