Перепрограммируйте свой мозг. Руководство по избавлению от вредных привычек - Ричард О’Коннор

ПТСР, в отличие от большинства других человеческих странностей, похоже, не имеет эволюционной цели. Но мы должны помнить, что на протяжении большей части истории человечества почти никто не доживал до тридцати пяти лет, и поэтому в процессе эволюции человечеству не возникало острой нужды приспосабливаться к долгосрочным последствиям травмы. Кроме того, если ваша повседневная жизнь полна реальных опасностей, пребывание в состоянии повышенной бдительности несет в себе некоторое эволюционное преимущество. Но повышенное содержание гормонов стресса у человека, просто пытающегося сосредоточиться на своей работе или поиграть с детьми, совершенно лишено смысла.

Синдром ретравматизации

В настоящее время ПТСР признано возможным результатом любой ситуации, в которой человек чувствует себя обреченным и беспомощным. Отсюда вытекает следующий вопрос: что же происходит с теми, кто регулярно испытывает подобные чувства, например, с постоянно подвергающимися насилию детьми или избиваемыми супругами? Джудит Герман в своей классической книге Trauma and Recovery (Джудит Герман: Травма и исцеление. Последствия насилия – от абьюза до политического террора; Эксмо, 2022) помогает нам открыть глаза на тот факт, что то, с чем ежедневно живут избиваемые жены и подвергающиеся жестокому обращению дети не так уж отличается от травмирующих событий на поле боя – ощущение безнадежности, выученная беспомощность, постоянный страх и все его последствия для тела и мозга. Многие клиницисты теперь согласны с тем, что последствия насилия в семье во многих отношениях хуже, чем ПТСР. Невозможно сказать наверняка, но по моим самым точным оценкам, с учетом всего, что я читал о стрессе и современном обществе, а также моего клинического опыта, около 30 процентов американцев страдают от синдрома ретравматизации (состояние, развивающееся, когда острое стрессовое событие может произойти в любое время и происходит регулярно). И это может быть преуменьшением: есть свидетельства того, что от 25 до 50 процентов женщин избивают их партнеры. А в исследовании здоровья взрослых и детского опыта из семнадцати тысяч в основном белых людей из среднего класса 22 процента сообщили, что в детстве подвергались сексуализированному насилию. Более четверти сообщили о том, что их родители регулярно злоупотребляли психоактивными веществами, что подразумевает пренебрежение в отношении детей. Жертвами синдрома ретравматизации в основном являются женщины и дети, но от кумулятивного эффекта стресса часто страдают и ведущие себя импульсивно мальчики-подростки, и взрослые мужчины, которые внезапно идут вразнос. Большинство моих пациентов, даже из «хороших» семей, имеют за плечами опыт, равносильный жестокому обращению с детьми или пренебрежительному к ним отношению, и я еще не слишком избирателен. Я веду речь и о побоях, и о сексуальных домогательствах внутри семьи, и о неоднократном жестоком или садистском обращении, ожидании совершенства, окриках, пристыжении, сознательном унижении, издевательствах, запугивании ребенка ради жестокой «забавы». Неудивительно, что во взрослом возрасте у такого человека возникают проблемы с доверием. Многие из моих взрослых пациентов бывают шокированы, если я использую слово «жестокость» для описания их переживаний. Они всегда ощущали, что происходящее с ними несправедливо, и теперь чувствуют себя отчужденными от своих родителей, но им все же кажется, что те в чем-то виноваты. Такие люди привносят это чувство вины и эту парадигму во взрослую жизнь, и изменить ее – огромная терапевтическая задача.

В дополнение к жестокому обращению/пренебрежительному отношению к детям другой основной причиной синдрома ретравматизации становится насилие в семье. Новый термин, интимный терроризм, описывает модель поведения, которую я имею в виду. Подобное поведение может быть гораздо более тонким, чем побои. Один мужчина женился на своей подруге, чтобы спасти ее от депрессии, но теперь винит ее депрессию во всех проблемах в их жизни; в результате она снова впадает в депрессию. Другой на протяжении двадцати лет был преданным завсегдатаем баров, но если его жена выпивает бокал вина, он обвиняет ее в алкоголизме – и она начинает чувствовать себя виноватой. Еще один, используя свое служебное положение, присвоил сотни тысяч долларов, но при этом держит жену и ребенка в нищете; она чувствует себя бессильной что-либо изменить. Другой мужчина отчужден и холоден и воздерживается от секса; его девушка начинает чувствовать себя «грязной» из-за своих естественных сексуальных потребностей. Обвинения и манипуляции со стороны любимого человека способны свести с ума.

Газлайтинг – систематическая попытка заставить партнера усомниться в его или ее здравомыслии:

Джордж и Джейн – крайний пример стереотипной пары: обсессивный мужчина и истеричная женщина. Он отстраненный, сдержанный и рассудочный. Она шумная, эмоциональная и требовательная. Чем больше он отдаляется, тем она настойчивее; чем больше она теряет над собой контроль, тем больше контроля над ситуацией он получает. Когда я начал с ними работать, их брак уже разваливался. Джордж манипулировал Джейн: «Я не могу с тобой жить, потому что ты сумасшедшая. Ты настолько не в себе, что все твои суждения и восприятие мира ошибочны. Тебе нельзя доверять заботу о детях». Это правда, что Джейн была нестабильна и у нее присутствовали тревожные симптомы. В доме царил полный беспорядок, потому что она не могла сосредоточиться. Ей регулярно снились кошмары. Но что первично, курица или яйцо? Складывалось впечатление, что Джордж, пытаясь заставить жену поверить в собственное сумасшествие, преследовал личные цели.

Вскоре он устроился на работу вдали от дома и втайне от Джейн увлекся другой женщиной. Джейн, едва способная сдерживать свои эмоции, осталась с двумя их дочерьми. Джордж продолжал попытки манипулирования, расспрашивая девочек о функционировании их матери в период своего отсутствия. Их развод превратился в ужасную битву за опеку над детьми, хотя на самом деле дети были Джорджу не нужны; он просто стремился доказать, что его жена неадекватна. Проблема с газлайтингом состоит в том, что часто жертва начинает чувствовать и вести себя именно так, как ее изображают.

Интимный терроризм также включает публичное или негласное унижение, вызывающее чувство стыда; контроль над тем, что может, а что не может делать жертва, приводящее к ощущению беспомощности; изоляцию жертвы от друзей и семьи; причинение вреда или угрозу причинения вреда другим, в случае, если жертва демонстрирует независимость; внушающие страх угрозы физической расправы; готовность устроить публичную сцену; и постоянный подрыв самооценки жертвы. Злоупотребления часто носят циклический характер, так что за каждым скандалом следует самоукорение и раскаяние. Под давлением жертва вынуждена простить обидчика, и перестает понимать, что реально, а что нет. Всегда важно помнить, что поступки говорят громче слов. Если человек встал на путь абьюзивного