Танцующие с тенью - Дэвид Ричо

свиданиях в ближайшем мегаполисе. В образе уверенного доминанта в кожаных сапогах участвует в ролевых играх с веревками и плеткой. А в образе одинокого Чака предпочитает эротические игры и легкие связи без обязательств.

Итан — здоровый, работоспособный, умный и добросовестный гражданин, который вносит значимый вклад в благо общества и никому не причиняет вреда. Он нашел способ общаться с другими зрелыми людьми, разделяющими его необычные желания. Судя по всему, его поведение никого не ранит и не подвергает опасности. Он никому не платит за секс, и никто не платит ему. Он практикует только безопасный секс и всегда на этом настаивает.

Итан говорит, что интернет предоставил ему пространство для исследования тех аспектов своего «я», которые не вписываются в социально-культурный контекст. Разбираясь в психологии, он рассматривает свой опыт как способ исследования личной сексуальной тени. Он считает, что интегрирует разрозненные элементы своей сексуальности, и это путь к аутентичности.

Для Итана конструкт «мужчина» подразумевает соответствие совокупности физических, социальных, культурных, религиозных и политических ожиданий. Итан деконструирует эти требования персоны и следует своим глубочайшим потребностям, ценностям и желаниям. Для реализации этого на практике он использует самый удобный способ — виртуальные субличности, которые можно разыгрывать радостно, осознанно и безопасно.

Надо сказать, в результате Итан заметил в себе некоторые позитивные изменения. Он, например, вспоминает, как раньше чувствовал неловкость, когда сестра просила подержать ее сумочку в магазине или выгулять ее пуделя: нормальный мужчина не станет стоять с женской сумочкой, а пудель — «не мужская собака». Теперь это не вызывает у Итана неудобства, а мнение окружающих перестало его беспокоить. Еще он стал достаточно мудр, чтобы оставлять интимную жизнь вне публичного внимания. Не из-за стыда, а потому что уверен: в обществе, особенно в его городке, ко всему необычному относятся настороженно.

Время от времени Итана мучит чувство вины из-за необходимости что-то скрывать. Психологи называют это «виной по ассоциации». Он считает это нормальным, учитывая общество, которое склонно к осуждению. А еще чувство вины кажется Итану нормальным с учетом его детского воспитания и установок, заложенных на клеточном уровне. Он знает, что на поведение, которое общество считает предосудительным, его толкают не внутренние запреты, а стремление к аутентичности. Вину же Итан воспринимает как обязательный элемент психики среднего класса, к которому он принадлежит.

В то же время Итан отказывается верить, что он, будучи гетеросексуальным мужчиной, обязан ограничивать себя миссионерским сексом. Как он знает, что и тело вовсе не ограничивает его в выборе гардероба. Он знает, кто он, и хочет жить соответственно себе; и он нашел способ сделать это, не теряя ни свободы, ни работы, ни самоуважения.

Являются ли эти аспекты Итана его ложными «я» или это всего лишь его развлекательные экспедиции в неизведанные и разнообразные уголки своей сексуальности? Что вы думаете об образе жизни Итана? Не относится ли это ваше мнение к категории моральной оценки правомерного выбора другого человека? Не основано ли оно на страхе? Как вы думаете, угрожает ли вам каким-либо образом поведение Итана? Если бы вы решили создать новые роли — в своем дневнике, в своем воображении, в своих фантазиях или в киберпространстве, — какими бы они были?

СВОБОДА ОТ ФАЛЬШИ

А может, для того, чтобы найти себя, человеку не требуется штудировать тысячи книг, разрушаться и заново реконструироваться, вымаливать прощение за прошлые грехи и ошибки, подчинять свою волю чужой? Возможно ли, что все, что вам для этого нужно, — это просто любить то, что вы действительно любите, без чувства вины и стыда?

Как мне узнать, я «приятный и симпатичный человек» или совсем наоборот? Во мне ведь живет обман, коварнее поцелуя Иуды. Я стал настоящим экспертом по внешнему представлению себя. Я точно знаю, какое лицо даст мне желаемое. Только когда моя милота и симпатичность не руководствуются подобным мотивом, когда мне ни от кого ничего не нужно, когда я ни на кого не пытаюсь произвести впечатление и никем не собираюсь манипулировать, я могу быть уверен в том, что она реальна. Только отказавшись от всего этого, я становлюсь самим собой; я принимаю решения, которые могут нравиться или не нравиться окружающим; я совершаю ошибки, заставляющие других людей удивленно поднимать брови или сокрушенно качать головой. Когда я отпускаю все это и позволяю людям видеть меня таким, какой я есть, даже не замечая этого и не обращая внимания на их реакцию, моя настоящая идентичность выходит на свет божий или, скорее, начинает его пропускать. Тогда и только тогда я представляю собой честный простор, свободный от угождающих атрибутов. Более того, наше «я» истинно, только когда включает в себя все противоположности спектра человеческих качеств. Принятие, что «я» иногда приятное, а иногда очень даже неприятное, является более верным индикатором его подлинности, нежели прочно укоренившаяся и надежная симпатичность.

Вспомните, что вам часто говорили родители о том, каким вы должны быть. А теперь подумайте, какой была ваша жизнь со всем этим, и представьте, какой она была бы без этого. И верните в нее то, что у вас отняли.

Со временем становится ясно: львиная доля того, что я о себе думаю, — это лишь собрание чужих убеждений обо мне, надежно мною усвоенных и уже привычных. Ко всему этому я собственноручно добавляю новые слои, реагируя на мнения и оценки других людей. Выходит, я, как принц Гамлет, «король из пестрых тряпок»? Общество, к сожалению, вознаграждает наиболее разделенных и разобщенных, лучших мастеров в создании масок. Я снимаю с себя наносные слои и обнажаю собственную реальность, только когда перестаю обращать внимание на реакции других людей. Но всем нам, даже самым здоровым, чрезвычайно трудно отказаться от определений, которые нам дают другие люди.

Только когда такие моменты абсолютной подлинности все же проскальзывают в мою жизнь, мое «я» становится цельным, бесшовным и по-настоящему живым. Истинная жизнь возможна, только когда я — действительно я. Только тогда я являюсь безусловным моментом жизненной силы, не заполненным убеждениями или привычками, призванными заслужить чье-либо одобрение. Только тогда у меня нет наносного образа, который мне необходимо поддерживать. Мне не нужно ни создавать ни у кого никаких впечатлений, ни исправлять их, мне не приходится отстаивать свою придуманную позицию. До тех пор, пока моя идентичность остается образом, позицией, набором характеристик, я — пешка в руках людей и обстоятельств. Пока я наполнен исполняющимися чужими желаниями, я не являюсь самим собой и потому на самом деле не в контакте со своей жизненной энергией. Просветление, нирвана и истинное «я» возникают, только когда