Травля - Вера Холлинс

— Да, мисс Робертс. Все в порядке я нигде не ушиблась.

— Хорошо. Я позвоню школьному уборщику и скажу ему принести тебе новый стул.

Я не могла дождаться окончания урока. После исчисления я пошла к своему шкафчику, чтобы взять книги для следующего урока, и в ужасе замерла, увидев, как Хейден прислонился к нему, засунув руки в карманы и положив одну ногу на другую.

За последние два месяца он стал еще более мускулистым. Его руки были покрыты жилами мышц, которые выпирали из-под его обтягивающей черной рубашки. Они были идеально отточены и выделялись, как и его пресс. Я следила за различными узорами, формами и словами татуировок, которые он нанес на предплечья в прошлом году, думая о том, как хорошо они на нем смотрятся. Они завершали его образ «плохого парня», как и его серьги.

Художник во мне ценил тонкие контуры его лица, блеск его глаз, придававший им таинственную глубину, и то, как тени подчеркивали его яркие черты, скрывая внутреннее уродство. Он был определенно самым красивым мальчиком в школе и самым жестоким парнем, которого я когда-либо встречала.

Я подумывала сбежать, надеясь, что он меня не заметит, но я не могла этого сделать по двум причинам.

1) Мне нужны были мой художественный блокнот и карандаши.

2) Он заметил меня.

Я была смущена и напугана им одновременно, мой желудок был тяжелым, когда я подходила к своему шкафчику. В последний раз, когда я говорила с ним, я сделала то, что было совершенно не в моей лиге, я бросила ему вызов и выставила его дураком перед всей школой. В последний раз, когда я его видела, он сделал мои обнаженные фотографии. Он увидел мое голое тело, и если этого было недостаточно, он пригрозил выложить мои фотографии в интернет, чтобы все могли их увидеть. Это было тошнотворно.

Я даже не могла смотреть ему в глаза. Я остановилась в нескольких шагах от него, но он не сдвинулся ни на дюйм, полностью загородив мой шкафчик.

— Хейден, пожалуйста, отодвинься, чтобы я могла открыть свой шкафчик. — Я смотрела на его черные кроссовки Nike, молча умоляя его отодвинуться.

Он помахал рукой перед моими глазами, пытаясь привлечь мое внимание. Я перевела взгляд на его лицо и посмотрела на место на виске, которое было изуродовано после автомобильной аварии. Шрам длиной в дюйм теперь был почти невидим, заметный только если кто-то знал о нем, но он все равно тихо обвинял меня в моей глупой ошибке.

— Я здесь. — Он указал большим пальцем на себя. — Смотри на меня, когда разговариваешь со мной, поняла?

Я покраснела и прокляла себя за то, что не смогла предотвратить или контролировать свое хроническое, чрезмерное покраснение почти по каждому поводу. Я не хотела, чтобы он видел, что он меня пугает. Я не смогла бы иметь преимущество, если бы он знал, что может так легко на меня повлиять.

Я уставилась в его глаза, которые теперь казались такими черными, когда он смотрел на меня. Его челюсть была сжата в твердую линию, его полные губы были непоколебимы.

— Да, Хейден. — Я хотела избежать конфронтации любой ценой.

— Хорошо. Теперь дай мне свой телефон.

Мои глаза вылезли из орбит, страх холодом пробрал мои конечности.

— Зачем тебе мой телефон?

— Твой телефон. Сейчас же.

— Я не хочу давать тебе свой телефон.

Без всякого предупреждения он выхватил мой телефон из переднего кармана моих джинсов. Я вскрикнула, отпрыгнув назад, потрясенная его наглостью.

— Какой пароль?

Я скрестила руки на груди и отступила на пару шагов.

— Нет. Верни мне мой телефон.

— Дай мне пароль, или я его сломаю.

Он не мог быть серьезным.

— Я не дам тебе свой пароль!

Я взвизгнула, когда он выпустил мой телефон из руки и уронил его. Он с грохотом ударился об пол и отлетел, остановившись в нескольких футах от нас.

Нет. Он не мог этого сделать! Это была дешевая подержанная модель, которую я купила после смерти Кая, чтобы заменить телефон, который был со мной во время аварии, но он был ценен для меня, потому что в нем хранились некоторые мои художественные идеи, заметки и художественные фотографии, которые я сделала за последние два года. Он был как мой дневник. Он был вместилищем моих интересов и мечтаний. Кроме того, я не могла позволить себе купить новый.

Мимо прошли несколько студентов, бросая на нас любопытные взгляды, но я знала, что не стоит ожидать от них чего-то, кроме болезненного любопытства. Мне снова хотелось, чтобы были камеры, но разве они что-то изменят в этом гнилом месте?

Хейден поднял мой LG с пола, и мое сердце упало, когда я увидела разбитый экран. Он был покрыт трещиной, напоминающей паутину, которая теперь молчаливо насмехалась надо мной.

— О, смотри. Он все еще работает. — Его пронзительный взгляд впился в меня, и по моей спине пробежали мурашки. — В следующий раз он не просто выскользнет. Я его выброшу. Так что лучше дай мне свой чертов пароль.

Я судорожно выдохнула.

— Пароль — мой день рождения. 022…

— Я знаю твой день рождения, — прервал он меня и ввел четыре цифры, разблокировав мой телефон.

Я попыталась проигнорировать трепетное ощущение в животе, вызванное его словами. Он знает мой день рождения… Зачем ему это нужно?

Он продолжал проводить и постукивать большими пальцами по экрану, и с каждой секундой мне становилось все тревожнее.

— Пожалуйста, верни мне телефон. Что ты вообще ищешь?

— Я отсутствовал два месяца. Этого времени вполне достаточно, чтобы ты с кем-то встретилась, и поскольку ты тупая, я не удивлюсь, если ты сочтешь, что можешь с кем-то тусоваться.

— Чёрт возьми, ты действительно думаешь, что можешь вторгаться в мою личную жизнь и решать, с кем мне тусоваться, а с кем нет? Ты не имеешь права вмешиваться в мою жизнь!

Хейден бросился на меня и прижал спиной к шкафчикам. Он ударил меня левой рукой по лицу, заставив вздрогнуть, и мое дыхание стало прерывистым. Я была в ловушке, переполненная напряжением, потому что наши тела почти соприкасались. Я чувствовала запах его одеколона, смешанный с запахом сигарет, и это отвлекало меня.

Его близость была слишком сильная. Я попыталась опустить глаза, но он не позволил мне, приподняв мое лицо указательным пальцем.

— Ты все время забываешь, что у тебя нет свободы. Ты не можешь сбежать от меня или не подчиниться мне. Помни, что произойдет, если ты не подчинишься мне, и поверь мне,