Под Небом Техаса - Татум Бейли

оболочка человека. И он мне нужен. Мне нужно чувствовать его рядом с собой и знать, что он здесь. Я приподнимаюсь на локте, чувствуя, что руки уже дрожат от минимального усилия, и провожу носом по сухожилию на его шее, тяжело вдыхая. Глубокий мужской аромат в сочетании с вожделением, расцветающим в моей душе, подстегивает меня к действиям.

Опираясь своим весом на его спину, я вдавливаю его еще дальше в матрас, и твердая длина моего обтянутого боксерами члена трется о его прикрытую попку. Боже, как же я хочу раздвинуть его ртом и заставить быть готовым принять мой член.

— Ммм Ки?

Когда я сильнее упираюсь в него своим членом, он снова толкается в меня. Встречая мои толчки своими. Это так горячо. Он такой горячий.

— Да, детка? - мои слова произносятся сквозь одышку, и я уже готов взорваться из-за каких-то минимальных толчков, словно я подросток, но в данный момент меня это не волнует. Единственные мысли, которые проносятся у меня в голове, - это кончить, Трент и задница. Без особого порядка.

Мой член пульсирует все сильнее, а давление, нарастающее в яйцах и у основания позвоночника, заставляет меня глубоко дышать, пытаясь побороть надвигающуюся разрядку.

— Тебе нравится это? Тебе нравится, что мой член становится твердым для тебя? -  шепчу ему в ухо, а затем беру мягкий хрящ между зубами и покусываю его. Его дрожь - достаточный ответ для меня.

— Можно я сниму с тебя шорты?

Он быстро кивает, его гладкие волосы трутся о мое лицо, и я поспешно отталкиваюсь от его тела и быстро снимаю с него штаны, пока он возится с футболкой. Как только он раздевается, я спускаю свои боксеры, так что я тоже остаюсь голым.

Я смотрю на него, наслаждаясь его красотой. Его темные волосы, такие гладкие и шелковистые, что в моем мозгу постоянно идет война за то, чтобы не проводить пальцами по прядям каждое свободное мгновение. Идеально симметричные черты лица, превращающие его в мечту любого художника: острые скулы и пухлые розовые губы. Сильная линия челюсти и шея, которую так и хочется укусить. Его худощавое тело, изгибы и впадины мышц умоляют меня провести по ним языком и поклониться им, как голодающий у алтаря.

— Боже. Посмотри на себя, - благоговейно шепчу я, желая, чтобы он понял, насколько я одержим им. Его разумом, его телом, его личностью. Я предан каждой его детали. Он нужен мне больше, чем воздух. Единственное, что мне нужно в данный момент, - это он. Что бы ни происходило, он - моя опора. Мое спасение. Первая мысль, когда я просыпаюсь, и последнее, о чем я думаю, прежде чем лечь спать.

Он притягивает меня к себе, проникая языком в мой рот. В этом поцелуе нет никакой утонченности, только голод и потребность. Он просовывает язык в мой рот, словно заявляя о своих правах. Претендует на меня, делает меня своим, как я так отчаянно жажду. Быть полностью его.

Я прижимаюсь к нему бедрами, потираясь о его член.

— Мммм... Блядь, - стонет он мне в рот, когда головки наших членов сталкиваются.

Выделяемая нами обоими сперма не обеспечивает достаточной смазки для того, чтобы я мог с ним помузицировать. Поэтому я сажусь, упираясь задницей в пятки, и выпускаю струйку слюны изо рта на его красный, пульсирующий член.

Так-то лучше. Заняв прежнюю позицию, я снова потираю наши эрекции друг о друга. Плавное скольжение, его твердый член прижимается к моему и упирается в низ живота. Его задыхающиеся вздохи и шепчущие стоны.

— Поцелуй меня, - умоляет он. Его губы красные и припухшие. Он никогда не выглядел так прекрасно, как сейчас.

— Умоляй меня лучше, Трент. Я знаю, что ты можешь сделать это лучше - я покачиваю бедрами, выравнивая слова в такт движениям. Единственный раз, когда Трент может вот так расслабиться и показать свою уязвимую сторону, - это я, беру его тело и разрываю его на части, а затем снова собираю.

— Пожалуйста, пожалуйста, блядь, поцелуй меня. Мне нужно это, мне нужен ты

Я не могу отказать ему ни в чем, когда он умоляет меня вот так, настолько захваченный своими собственными желаниями и стремлениями. Я прижимаюсь к его рту, покусывая, посасывая и оттягивая его губы в своем диком желании проглотить его целиком и оставить его со мной навсегда.

Он думает, что он эгоист, но я всегда был эгоистом с ним. Я хочу положить его в карман и носить с собой повсюду, чтобы мы никогда не расставались.

Наши рты воюют друг с другом, а наши члены трутся друг о друга.

Я снова отстраняюсь и просовываю пальцы в его горло, заставляя его захлебнуться ими.

— Соси - требую я, мой голос глубок от возбуждения.

Он подчиняется, обхватывая своими пухлыми розовыми губами пальцы и смазывая их слюной.

— Хороший мальчик - шепчу я ему на ухо, просовывая руку между нашими эрекциями, чтобы помассировать надутую кожу его попки. Похвала - это то, что он любит, и сейчас он заслуживает больше похвалы, чем я могу ему дать, но я постараюсь сделать все возможное. Он так хорошо себя ведет, и больше всего ему нужно знать, как сильно я его люблю и забочусь о нем. Его дырочка плотно сжимается, и я замедляю свои толчки в его член. Его глаза ярко блестят от нахлынувшей потребности, а губы припухли от поцелуев. Он так чертовски великолепен.

— Расслабься, малыш, впусти меня - говорю я, нежно проводя носом по его уху.

Он взволнованно вздыхает, и напряжение в его теле ослабевает ровно настолько, чтобы кончик моего пальца вошел в него. Я издаю стон, ощущая тепло. Прижимаясь к нему еще сильнее, я ищу ту точку, которая заставит его видеть звезды и заставит его кончить меньше чем через минуту. Он такой потаскун. Он обожает, когда я засовываю пальцы или член в его задницу.

— Блядь-блядь. Ки, пожалуйста, пожалуйста, заставь меня кончить - он вертит бедрами в такт моим пальцам, умоляя меня двигаться быстрее.

— Ты хочешь кончить от моих пальцев, детка? Достаточно ли их для такой шлюхи, как ты?

Просто чтобы подразнить его, я медленно провожу членом по его телу и прижимаюсь к чувствительной точке внутри него. Я хочу довести это до конца, причинить ему боль так же, как он причиняет боль мне. Показать ему, каково это - так сильно хотеть чего-то,