Бывшая жена. Ложь во имя любви - Анастасия Дмитриевна Петрова

class="p1">— Спасибо вам, что позвали сюда, — озвучиваю я искренне: — Я честно признаюсь, была далека от подобных мероприятий. Но сегодня что-то во мне изменилось, — посылаю в него легкую улыбку: — Ах да, — спохватываюсь, поднимая с пола пакет: — Тут игрушки для ребят, я купила разные, и по возрасту и по полу, может быть…

— Аврора Романовна, — блондин останавливает меня, кладя свою татуированную руку на мои.

Жест как бы вроде бы ничего не значащий, но мне все же немного дискомфортно. Он, в конце концов, моложе, но явные флюиды я чувствую.

— Все в порядке, — успокаивает он меня: — И спасибо вам. Я спонсирую этот фонд уже года два и никто ещё так не готовился, — он усмехается, а я вскидываю брови.

Мне нравится этот парень. Не как объект, конечно же. А в остальном. У него есть душа, что можно так редко встретить в наше время. К тому же такая незаурядность для бизнесмена, если он таковым является, добавляет ему очков.

— О! И все же было неуместно, — вслух возвращаюсь я к своим мыслям при входе сюда, но он качает головой.

— Пойдемте раздадим и вы увидите, что будет значить простая мягкая игрушка для них. Цена вопроса три тысячи рублей, а итог самые счастливые глаза на свете, — он говорит так, будто знает о чем речь.

Да и неудивительно, если он столько времени проводит здесь.

— Вы вновь поражаете… — признаюсь я: — Это у вас такой тест для арендаторов? — пытаюсь пошутить, немного разбавить волну горести.

Но едва ли это возможно, мы можем лишь припорошить её налетом радости.

— Там на кушетке… — он показывает на ту девочку, которую я разглядывала: — Моя сестра.

Прикрываю рот ладонью от неожиданности, а он с печальной улыбкой кивает.

— Так что это сто процентов не тест, просто подумал, если приедете убью двух зайцев. — объясняет, пока я от стыда краснею, хоть и рациональная часть меня отмечает слова про то, что очевидно, помещение может быть моим: — Но идея мне нравится, помогла бы избежать некоторых моментов, — добавляет парень с хриплым смешком.

— О господи! Простите… — касаюсь его плеча в попытке попросить прощения, а самой до ужаса неловко.

Это ж надо было так.

— Да ничего…

— Аврора! — слышу как меня слишком громко для такого места зовут.

Оборачиваюсь от того, что внезапно узнаю голос.

— Мирон? — глаза расширяются, я даже чувствую это: — Ты же сказал, что не поедешь?!

Я ведь предложила ещё тогда по телефону, потом даже ссылку на мероприятие из социальных сетей скинула, но был четкий ответ нет.

Глава 13. Аврора

— Я подумал, что не могу пропустить такое мероприятие.

Его рука опускается на моё плечо, он сжимает его несильно, смотрит в глаза, а мне не по себе от его взгляда.

Мероприятие… Он так называет эту встречу, словно мы на светском рауте.

— Ты с пустыми руками, — замечаю я, тут же произнося это вслух.

— Да, а что? — удивлённо приподнимает брови, но я лишь машу головой, отмахиваясь.

Он не обязан был… Но мог бы.

— Нет, всё в порядке, — прячу глаза, — я планирую сделать взнос в этот фонд. Вот.

— Ммм, похвально. А у тебя точно есть средства, которыми ты свободно располагаешь на благое дело?

— Нет, такого количества средств у меня, конечно, нет. Но я с удовольствием сделаю линейку букетов, часть от продаж которых будет поступать в этот фонд. И девушка из отдела связей пообещала, что осветят эту тему.

— Ясно, — Мирон вкладывает руки в карманы брюк, смотрит в пол, словно хочет что-то сказать, но слов подобрать не может.

А мне вот ужасно хочется задать ему один вопрос, и я, собравшись духом, это делаю. А потом очень сильно жалею.

Есть вещи, которые знать о человеке ты не хочешь…

— А ты… не хотел бы пожертвовать? У тебя же обороты куда больше моих. Я не настаиваю, просто интересуюсь.

Голос становится мягче, я чуть подаюсь вперёд. Меня всегда привлекала в мужчинах не просто щедрость, а именно умение отдавать другим то, в чём они так сильно нуждаются.

Меня этому научил бывший муж. Он всегда помогал всем нуждающимся. Не знаю, сначала меня это настораживало, ведь в метро он каждому попрошайке кидал хоть какую-то, но копейку.

А потом сказал мне, что не обеднеет, а для них, может, это был последний шанс.

Тогда не понимала, а сейчас… смотря на всех этих детей, чётко осознаю сказанное. Я точно не обеднею, а у них и правда будет хотя бы надежда на этот шанс.

— Всему воля божья, — холодно парирует Мирон, — мои деньги не спасут, если там, — поднимает голову к потолку, — уже всё предрешено.

И так зябко, так холодно после его слов становится, что я инстинктивно обнимаю себя. Ничего ему не отвечаю, хотя внутри меня формируется такой протест, что аж закричать хочется, как он не прав.

Но устраивать здесь цирк я точно не стану… Может, потом, дома, мы обязательно поговорим.

Эта встреча с детьми оставляет во мне много вопросов, что-то внутри выковыривает и заставляет много думать. Мирон придерживает меня за локоть, помогая спуститься вниз по лестнице.

Я вдыхаю чуть прохладный воздух, останавливаюсь на ступенях онкоцентра.

— Поужинаем? — по-деловому бросает взгляд на свои часы, — у меня есть пару часиков.

— Я бы хотела домой.

Признаю честно, потому что вымотана, и внутри какая-то странная пустота, которую никак не заполнить.

Бросаю взгляд вбок, вижу знакомую женщину. Она стоит в углу, на ней больничный костюм, а сверху накинута куртка. Тонкие пальцы сжимают сигарету, а чуть пухлые губы выпускают дым.

— Подожди, — прошу Мирона, а сама двигаюсь к ней.

— Здравствуйте, — встаю напротив, — можно у вас сигаретку одолжить?

Никогда не курила. Даже не пробовала ни разу. Прилежная дочь, ученица, с одноклассницами никогда за гаражами не курила. В музыкалку ходила, на отлично училась… Девочка-умница.

А сейчас почему-то ужасно захотелось затянуться никотином, словно он поможет.

Женщина кивает, достаёт из кармана пачку сигарет и протягивает раскрытую мне, откуда я выуживаю тонкую сигарету.

— Я вас вспомнила, — она подносит зажигалку и прикуривает, — вы были в том ресторане. В уборной.

—