На горизонте – твоя любовь - Нетта Хайд

– У Теи и Миды был старший брат, – продолжает он, и в его голосе звучит нотка печали. – К сожалению, он погиб при странных обстоятельствах в автокатастрофе вместе со своей женой всего через несколько дней после смерти родителей Теи и ее продажи. Оказалось, что он на самом деле жив, но эта новость недолго грела сердце Теи. Вскоре он действительно умер – разбился на машине. Парадокс. Второй раз стал роковым. Настоящее имя ее брата – Дион Спенсер, но ты знаешь его как Коннал Хьюз.

Шестеренки в голове крутятся в ускоренном режиме, как будто пытаются уложить в порядок мысли, которые обрушились на меня целым потоком.

Причина, по которой Коннал, то есть Дион, согласился на все это дело, не заключалась в том, что я его попросил о помощи. Его мотивация была глубже, искренней – он хотел защитить свою сестру от моего отца. И теперь я понимаю, что он доверил ее мне, полагаясь на то, что я смогу оберегать ее, но, черт возьми, я ее потерял.

Почему он не сказал мне? Что останавливало его раскрыть мне всю правду? Отец? Или… я?

– Я не могу смотреть, как она страдает, Хантер, – его голос звучит гневно и болезненно. – Сначала она страдала из-за твоего отца, а теперь страдает из-за тебя. Она убивает себя. Ты не видел ее уже почти месяц, и то, как она выглядит сейчас, – это пустая безжизненная оболочка. Такую Тею я не видел еще никогда, даже после…

– Повтори, как ты назвал меня в самом начале? – прошу, глядя на точку перед собой, которую выбрали мои глаза.

– Как? Идиот? – не очень уверенно произносит он.

– Еще раз, – еще раз прошу, надеясь, что это поможет мне прийти в себя.

– Хантер, она любит тебя. Но из-за случившегося она ни за что не придет к тебе. Она думает, что ты ее ненавидишь. Думает, что она сломала твою жизнь.

– Она не делала этого. Я сделал все сам.

– Ты так в этом уверен?

– Да, – отвечаю, сжимая кулаки из-за злости на самого себя. Да, она обманула меня, но я ведь мог быть внимательнее. – Где она? – спрашиваю, поднимаясь со ступенек, и решаю перечеркнуть все планы на дальнейшее самобичевание.

– Нью-Йорк. Вот адрес. – Он протягивает мне лист бумаги. – Дайте друг другу последний шанс, – продолжает он, – и если вы не оправдаете ожидания, то в любой момент сможете отстраниться друг от друга. Но то, что видели все, кто видел вас вместе, – химический взрыв в ваших взглядах. То, что происходит между вами, происходит лишь единожды. По отдельности вы – два тлеющих огня, которые вместе способны устроить катастрофический пожар любви, в хорошем смысле. Пока ты и она дышите, у вас есть шанс на нормальное будущее. У вас есть возможность жить. И каким бы ни было ваше прошлое – оно в прошлом. Впереди только настоящее, которое в ваших руках. В ваших силах построить его, – говорит он, а я вспоминаю, что практически то же самое я говорил Тее.

Дослушав его речь, я отхожу к своей машине, открываю дверь и останавливаюсь. Оборачиваюсь к нему вполоборота и говорю:

– Спасибо, Доминик.

– Я сделал это для нее, Хантер.

– Я знаю. За это и благодарю тебя.

Сажусь за руль и выезжаю в аэропорт. И все сразу же идет наперекосяк. Я стою в пробке, безумно проклиная себя за избранный маршрут. Затем машину подрезает какой-то ублюдок, и я вонзаю пальцы в руль, стараясь подавить ярость. И прямо за несколько миль до цели у меня начинает гореть чек, осведомляющий о том, что с машиной что-то не так.

Подъехав к территории, я останавливаюсь под знаком, запрещающим остановку. Наплевав на все и взглянув на наручные часы, понимаю, что к утру уже могу быть у нее.

Зайдя внутрь, я протягиваю паспорт и предвкушаю пятичасовой полет к Тее, но меня ошарашивает девушка:

– Извините, но все рейсы до Нью-Йорка задержаны из-за погодных условий.

Мысленно посылая все к черту, я собираюсь уже поехать на машине, арендовать вертолет или найти какой-то другой выход из ситуации, но понимаю, что любым другим способом просто потеряю время.

– Как долго?

– Мы не знаем, сэр, – отвечает она. – Скорее всего, до завтра.

– Давайте.

– Что? – переспрашивает она, поднимая на меня смущенный взгляд.

– Билет до Нью-Йорка за завтрашний день, самый ранний, – отвечаю я, стараясь быть максимально любезным.

Она вводит данные в компьютер, поглядывая на меня, а затем говорит:

– Какое место предпочитаете? Бизнес-класс или эконом?

– Без разницы.

– Ваш билет, – спустя время говорит она, протягивая мне билет. – Рейс Лос-Анджелес – Нью-Йорк. Время вылета шесть часов утра. Это все, что я могу вам предложить. Если у вас есть вопросы или нужна помощь, пожалуйста, дайте знать!

– Спасибо.

Я отправляюсь к своей машине, с каждым шагом все больше ощущая, как нежелание и раздражение проникают в каждую клеточку моего тела. И что я вижу? Рядом с моей машиной стоит офицер в форме, сосредоточенно пишущий что-то на бумажке, подсвечивая ее фонариком.

«Сегодня весь день пойдет по одному месту?!»

– Сэр… – Он бросает на меня взгляд, удивленно пялясь на лицо, словно не верит своим глазам. – Вот так встреча.

– Безумно рад. Что делаешь здесь? – спрашиваю я, ощущая, как злость постепенно переходит в усталый сарказм.

– Работаю, как видишь.

– И давно ты начал выписывать штрафы, Дерек? – интересуюсь я, кивнув на бумагу в его руках, и возвращаю взгляд к лицу бывшего парня Теи.

– И давно ты решил, что я буду разговаривать с ублюдком, который трахал мою девушку? – парирует он, его голос пронизан гневом.

Я вскидываю брови, удивленный его вопросительным ответом.

– Во-первых, ты первый начал вести диалог, – отвечаю, стараясь сохранить спокойствие. – Во-вторых, тебя так задело это? В-третьих, ты давно проверял голову? По-моему, твою девушку я никогда не трахал, – делаю акцент на местоимении, ведь к его девушке я даже не прикасался.

– Она была моей, – произносит он, сжав кулаки; его скулы начинают нервно дергаться, словно я действительно задел его. – Но из-за такого мудака ушла…

– Ко мне? – добавляю, ухмыляясь, не в силах сдержать желание поставить его на место.

Он делает шаг вперед, вздымает грудь, и его взгляд становится настойчивым, словно пытается прожечь меня насквозь. Затем он, не церемонясь, хватает меня за воротник и гневно пыхтит, раздувая ноздри.

– Ты скоро ответишь за все, что сделал, – с угрозой произносит он, смотря в мои глаза, а после брезгливо убирает руки.

Я вижу, как он сжимает в руках