Навязанная жена. Единственная - Татьяна Юрьевна Серганова

прошептал Рейган, нависая надо мной. — Всего на месяц… до весеннего открытия ворот. Я покажу тебе Запределье. Все места, народы, чудеса, о которых ты даже не подозревала. Я покажу тебе мой мир. И он станет твоим, я обещаю.

Как же сильно я хотела сказать ему «да»! И как боялась принять окончательное решение!

— Знаю, но не могу.

— Фрэн… я люблю тебя…

Это не первое его признание за эту ночь. Рейган упрямо повторял его вновь и вновь, словно старался запечлеть на моей коже поцелуями, прикосновениями, чтобы я точно никогда об этом не забыла.

— Пожалуйста, Рейган, не дави на меня. Я запуталась.

Я выбралась из его объятий и села на кровати, свесив ноги на пол и прижимая одеяло к груди.

— Разве? — Он тоже сел и придвинулся ближе. Горячими пальцами провел по моей обнаженной спине, выводя на ней витиеватые узоры. — А, по-моему, сейчас все наоборот распуталось.

Его осторожные прикосновения вызывали дрожь и сладкую негу во всем теле, воскрешая воспоминания о полной страсти и огня ночи, которая медленно приближалась к концу.

— Ты же не будешь отрицать, что нам было хорошо, Фрэн?

— Нет, но это не значит, что я должна остаться, — упрямо отозвалась.

— А что это означает для тебя? Хочешь сказать, что все это ошибка, эксперимент или прощальный подарок? — тихо спросил Рейган, видя мои сомнения.

— Рейган, пожалуйста, не надо! — снова взмолилась я. — Ты же знаешь, что это не так. Это не подарок, не эксперимент. Мы оба этого хотели. И я уж точно ни о чем не собираюсь жалеть.

— А ты не думала о том, что у сегодняшней ночи могут быть последствия? — неожиданно поинтересовался Рейган. — Если будет ребенок?

— Не будет. Я ведьма и способна контролировать процесс деторождения.

Но сама мысль о темноволосом малыше с фиалковыми глазами показалась неожиданно притягательной и совсем не страшной, а очень даже соблазнительной. Хотя раньше я себя не представляла в роли матери.

— Ты все продумала, — понимающе кивнул он.

— Не все. Я не думала о том, что будет так сложно уехать, — тихо призналась я. — Рейган, пойми, я хочу остаться, но…

Я повернулась и подняла руку, собираясь коснуться его лица и снова поцеловать. В последний раз.

В комнате было уже достаточно светло, солнце лениво поднималось из-за горизонта, окрашивая все вокруг оранжево-золотистым светом.

Именно поэтому я смогла заметить золотистый блеск на своей коже. Заметить, но не осознать. В конце концов, за прошлые недели я привыкла к метке на своем запястье. Именно поэтому я не сразу отреагировала.

Зато потом…

— Фрэн, в чем дело? — встревоженно нахмурился Рейган, заметив, как побледнело мое лицо.

А я вместо того, чтобы ответить, быстро схватила его за руку, повернула ее и впилась взглядом в запястье, на котором тоже издевательски сверкала золотом брачная вязь.

— Это же… — протянул он, с удивлением рассматривая узор на своей коже. Очевидно, для него появление метки тоже стало неожиданностью.

— Мы снова женаты, — мрачно констатировала я, отстраняясь. — Нас опять поженили без нашего ведома!

А Рейган лишь широко улыбнулся.

— Кажется, Судьба вновь благословила нас. В третий раз, между прочим. В первый раз в храме, второй на празднике, и теперь сейчас.

— Но… я не понимаю…

У меня в голове не укладывалось, что все вернулось. И самое интересное то, что я не испытывала по этому поводу ни злости, ни отчаяния. Наоборот, мне даже как будто полегчало. Словно метка помогла мне принять окончательное решение, которого я так долго боялась.

— А, по-моему, все логично. Судьба решила, что разделив со мной постель, ты дала добровольное согласие на наш брак.

Рейган выглядел довольный таким поворотом событий и не собирался этого скрывать. Я все еще отказывалась мириться. Терпеть не могла, когда за меня решают. Опять!

— Но это не так. Я не думала… и не собиралась…

«Ну да, не думала, не собиралась, а опять стала его женой!».

— Ты же понимаешь, что мы теперь не сможем признать наш брак недействительным. Развестись тоже не получится. Потому что развода я тебе не дам, Фрэн.

— Ты обещал меня отпустить, — напомнила я. Причем голос мой звучал не очень уверенно.

А Рейган лишь довольно улыбнулся, сгреб меня в охапку и повалил на подушки, вновь нависая сверху.

— Обещал. Но это было тогда. А теперь ты снова моя жена. Любимая, единственная и неповторимая. Разве я могу теперь от тебя отказаться?

Я лежала, смотрела в его смеющиеся фиалковые глаза и пыталась подобрать слова, найти хоть какие-то возражения. А их не было.

— Франческа Каллигар, готова ли ты остаться в Запределье, стать моей женой и княгиней? — торжественным тоном спросил Рейган.

— Тебе не кажется, что твой вопрос немного запоздал? — хмыкнула я. — Я снова твоя жена.

— Да, но ведь я так ни разу не попросил твоей руки официально, — парировал Рейган.

— Сейчас официальности тоже мало, — тихо рассмеялась я. — Мы лежим голые в постели.

— Зато будет, что рассказать детям.

— Сомневаюсь, что детям такое можно рассказывать.

— Мы расскажем им другую версию, — пообещал он, наклоняясь к моим губам. — Более приличную.

Поцелуй был таким нежным и полным обещаний, что остатки сомнений быстро растворились в нем и исчезли. Решение остаться в Запределье уже не виделось таким жутким и пугающим. Наоборот, с каждым мгновением оно казалось все более правильным.

— Ну так что? — с трудом переводя дыхание, хрипло поинтересовался Рейган. — Ты согласна быть моей женой?

— И в горе, и в радости?

— Думаю, горя нам было достаточно. Пусть впереди будет только радость. Мы с тобой это заслужили.

— А если я откажусь?

— Тогда мне придется запереть комнату и не выпускать тебя из постели, пока ты не согласишься. А я очень постараюсь тебя уговорить, — с коварной улыбкой пообещал он.

— Так нечестно, — выдохнула я, когда его рука забралась под одеяло и начала путешествовать по моему обнаженному телу. Но дозваться до его совести не получилось.

— Сейчас решается моя судьба. О какой честности может идти речь? Ну так что, Франческа Каллигар, ты больше не сбежишь от меня?

— Нет.

— И останешься здесь со мной? Будешь моей княгиней?

Рейган даже дыхание затаил, так