Навязанная жена. Единственная - Татьяна Юрьевна Серганова

сейчас умудрялась своим криком поставить на уши весь замок. Ее обожали все, начиная от Рейгана и заканчивая слугами. Клянусь, несмотря на свой юный возраст, Эмма это прекрасно знала и умела пользоваться. А ведь ей был всего год. Страшно представить, что будет дальше.

Потом требовалось проверить подготовку главного зала. Сегодня должны прибыть все двенадцать князей с женами. Надо убедиться, что их разместят с комфортом и никаких накладок не будет.

После я планировала встретиться с хранителями источника. Они прибыли еще вчера, но довольно поздно. Мы так и не успели поговорить. Хотелось обсудить последние изменения источника, который все еще не стал нейтральным. Прежде чем это произойдет, должны пройти годы, а уже потом думать о том, чтобы ввести в круг нейтрального мага.

Источник все еще отказывался подпускать к себе кого-то другого. Маги верховного синклита несколько раз пытались изучить его, но за эти десять лет единственное, что им удалось — пройти охранную завесу. Дальше источник их не пускал, начинал звенеть, трещать, а земля под ногами дрожала и гудела. Поэтому единственное, что им оставалось, спрашивать о состоянии источника у его хранителей.

Я сделала мысленную пометку отдельно встретиться с Бруной. В прошлую нашу встречу она призналась, что хочет отойти от дел и уступить свое место кому-то другому.

— Мы же знали, что когда-нибудь этот момент настанет, — произнесла она, когда мы пили чай в гостиной. — Источник дает нам силу, выносливость и продлевает молодость. Но у меня уже внуки пошли, а я так редко их вижу. Да и стара я стала для всего этого.

— Ты к себе слишком требовательна, — возразила я.

— Возможно, но я действительно собираюсь найти себе преемника, воспитать его, подготовить и уступить место.

Я не имела права ее уговаривать и переубеждать. Бруна и так многое сделала для Запределья.

— Остальные хранители знают?

— Да. Они приняли мое решение.

Я кивнула и задала следующий вопрос:

— Магам Верховного Синклита будешь сообщать?

— Придется, — вздохнула Бруна. — Им очень не нравится возникшая ситуация. И то, что они никак не могут на нее повлиять.

Я хотела перед праздником поговорить с ней еще раз и узнать, нужна ли ей помощь и поддержка.

Верфолд в этот раз приехал один. Беатрис осталась дома. Ей стало тяжело разъезжать. Вторая беременность давалась ей с трудом. Она мучилась отеками, головными болями и сильно уставала. Со старшим сыном Каином таких проблем не наблюдалось.

Они поженились восемь лет назад. Им пришлось несладко. Рейган не сразу принял их отношения, как и Никандра. И дело было не в том, что Верфолд являлся темным. Никто не знал, как на нем отразится источник. Вдруг начнутся проблемы со здоровьем и ментальным состоянием. Отдавать младшую сестру потенциальному сумасшедшему мой муж боялся. Но эти двое сумели доказать, что их любовь сильнее, что они способны выстоять. И я была только этому рада. Когда ты сам счастлив, то хочется, чтобы были счастливы остальные.

Плавно мысли перетекли в прошлое на десять лет назад.

Люцилла. Ее спасти не получилось. Верфолду удалось изгнать дух Амалетты, запечатав его так, чтобы она больше не смогла выбраться и навредить. Но девушка сошла с ума. Она не узнавала родных и знакомых. Совершенно безобидная Люцилла сидела в своем углу, раскачивалась из стороны в сторону и что-то тихо бормотала.

Конечно, можно было решить, что она притворяется, пытаясь избежать приговора. Но это не так. Я приходила к ней, пробовала поговорить, но Люцилла меня так и не узнала, даже внимания не обратила, продолжая сидеть в углу. Такое сложно сыграть.

Ее отца, кузину и всех остальных, кто участвовал в заговоре, арестовали и предали суду, а их имущество конфисковали в пользу короны. Казнь заменили пожизненной каторгой.

Что касается моей семьи, мы встретились весной, когда открылись ворота.

Родители, Андреас и Алфея ждали нас с той стороны и явно надеялись вернуть все назад. Забрать меня и женить Рейгана на Алфее. Увы, их планам не суждено было сбыться. Отдавать свое я не собиралась.

Рейган сам изъявил желание объясниться с Алфеей.

— Это моя вина, Фрэн, — тихо произнес он. — Это я дал твоей сестре надежду, влюбил в себя. И мне за это отвечать. Я сам с ней поговорю и все объясню.

Я не стала возражать. Тем более что мне предстояло объясниться с Алексом.

Ах, Алекс! Лучший друг, возлюбленный и жених. Как я боялась нашей встречи, как мечтала оттянуть ее, как надеялась, что он не придет весной! Но нет… он стоял рядом с Морентонами и ждал меня.

Его боль и моя вина навсегда останутся со мной. Даже через десятилетия я буду вспоминать его взгляд и слышать голос:

— Ты любишь его?

— Да.

— Ты счастлива?

— Очень.

— Я рад за тебя, — горько произнес Алекс и даже попробовал улыбнуться. А в глазах плескалась такая мука, что сердце разрывалось на части.

— Прости.

— Надеюсь, ты будешь счастлива, куколка.

Знакомое прозвище будто ударило под дых, принося за собой новую волну боли.

— Алекс…

Мне так хотелось обнять его, встряхнуть, ударить... но я понимала, что так будет только хуже. Никаких прикосновений. И я стояла, до боли впиваясь ногтями в ладони.

— Я хочу, чтобы ты знала. Если ты… ты захочешь сбежать… если роль княгини тебе надоест, то я буду ждать тебя, Фрэн, — тихо произнес он.

Но мы оба понимали, что этого никогда не произойдет.

— Спасибо, — грустно улыбнулась я. — За все спасибо.

Подавшись вперед, некромант взял меня за руку и прижался к ней губами.

— Прощай, куколка.

— Прощай…

Больше мы не виделись. У меня почти не имелось шансов узнать о том, как сложилась его судьба. Свободные земли находились слишком далеко от границы Запределья. Я знала, что Алекс все еще не женат. Но у него вроде как появилась невеста. Никой информации о девушке не было, кроме того, что она светлая чародейка. Весьма неожиданный выбор. В любом случае, я была рада за Алекса и надеялась, что он обретет счастье.

Алфея меня не простила. Ни тогда, ни сейчас. Восемь лет назад она вышла за светлого лорда, родила ему двух дочерей и была вполне счастлива. Так говорила мама. Но мы больше не общались.

С родителями у нас установились странные отношения. Они приезжали к воротам на каждое открытие и просили о встрече. Спрашивали, как у меня дела, искренне