Неистовые. Из огня да в полымя - Алиса Перова

трудом перетаскивает себя на короткий шажочек и снова замирает. За один её шаг я успела нашинковать капусту и едва не оттяпать себе палец. А за следующий тягучий шажок ещё кучу дел проверну. Сегодня время за мной не успевает. А Генкин телефон снова и снова недоступен.

Да пропади пропадом эта выставка! И к чёрту кольцо! Пусть Генка даже не вспоминает о нём! Только, пожалуйста, пусть он сам ко мне прилетит!..

Феликсу я не звоню — боюсь, наверное. Я просто жду и попутно помогаю Васко сотворить ужин на сто человек. Сегодня этот ужин непременно состоится, ведь не может Феликс не появиться на собственной выставке. А она уже завтра.

Как же я ненавижу слово «завтра»!

И я оказалась права — Феликс действительно прилетел. Но один.

Глава 64 Гена

Два дня назад

Июнь в Париже — это горячая туристическая пора. Вот когда начинается настоящий карнавал цветения. И я сейчас не про цветы (хотя их тоже в избытке) — город буквально наводнён толпами народа всех цветов кожи и национальностей. И все бредут куда-то, галдят, под колёса лезут. Нет, всё-таки Париж — это не про меня.

Зато в нашей деревне в такую комфортную погоду просто замечательно. Ух, я действительно такое подумал — в НАШЕЙ? Каюсь, так я и думаю, потому что в Ла-Шер нам с Винсентом нравится. Там чистый воздух, простор и никаких левых прохожих. Сейчас бы с Винсом по лесу погонять или потренироваться с Жаком, или, на худой конец, даже позаниматься французским. А что — я уже шпарю, как настоящий абориген, и даже мою мучительницу Шапокляк больше не раздражаю.

Но сегодня с раннего утра я таскаюсь с черепашьей скоростью через весь центр Парижа, и только присутствие Дианы не позволяет мне выругаться от души. Всё-таки я очень нервный водитель. А мадам Шеро, как назло, понадобилось заехать в самые заторные районы. И только одна вещь поднимает мне настроение и утешает голодный желудок — я наконец-то купил кольцо для моей персиковой девочки.

В очередной раз я извлекаю из кармана коробочку и, раскрыв её, разглядываю камень. Чумовая цацка — как раз под цвет глаз Стефании.

— Ди, а я забыл, как камешек называется?

— На дорогу смотри, — она протягивает руку и пытается забрать моё сокровище. — Отдай его мне, я в сумочку положу.

— Ещё чего! — отдёрнув руку, я захлопываю коробочку и поспешно прячу в карман джинсов. — Между прочим, это очень плохая примета, когда кольцо, предназначенное любимой девушке, лежит в сумочке совсем у другой девушки.

— Только что сочинил? — Диана смеётся, а я повторяю вопрос:

— Камень-то как называется?

— Турмалин. Но для помолвочного колечка бриллиант подошёл бы больше.

— Это кто такую хрень придумал? Женёк, например, своей дарил этот… ну как его, а? Короче, такой же, как Элкин левый глаз. Или правый?.. Чёрт, забыл.

— Сапфир у неё на пальчике, — подсказывает Диана, — под левый глазик.

— Во, точно — сапфир, — я радостно киваю. — А на хрена, как у всех, правильно?

— Правильно, — звучит насмешливое. — Ген, держись правее, мы сейчас срежем немного.

— Куда? Там же знак…

— Это уже не твои проблемы. Правее, говорю, иначе мы в аэропорт опоздаем.

Хозяин — барин. Я выруливаю, как велено, и, следуя указаниям, пру по тротуару. Но от слова «аэропорт» мой оптимизм подвядает. Нет, я ничего не имею против самих аэропортов, но упырь, которого мы так торопимся встретить, вызывает во мне изжогу и нервный тик.

С тех пор, как мы славно прошвырнулись в Бремен, мальчишку я игнорировал. Впрочем, как мне показалось, он этого даже не заметил. Юный гений сделал своё дело и прямо из Германии умчал к месту учёбы сдавать экзаменационные тесты. И вот теперь, спустя почти две недели, Реми возвращается в родные пенаты. Каникулы у ребёнка, задрать его промеж глаз. А завтра этот щенок полетит с нами в Барселону.

— Диан, а почему ты не поехала с Жаком? — спрашиваю я, не скрывая раздражения.

— А разве ты не собирался купить кольцо?

— Я мог и без тебя его купить.

— Ты не хочешь видеть Реми? — голос Дианы звучит спокойно, но я вдруг осознаю, насколько ей неприятно.

— Прости, — протягиваю руку и сжимаю её ладонь. — Но ты и сама видишь, что твой план давно провалился.

— Может, расскажешь, что у вас случилось в Бремене?

Этот вопрос Диана задаёт уже не в первый раз, но я больше не отшучиваюсь, просто молчу.

— Впрочем, можешь не отвечать, мне Одиссей давно всё выложил. Гена, я не стану вслух оценивать поступок Реми, но понимаю, что ты чувствуешь. И прости, что не предусмотрела этот финт, хотя должна была. Пару лет назад Оди тоже прошёл жёсткую проверку, правда, он рисковал не здоровьем, а репутацией. И с тех пор он опасается Реми. А в этот раз он и с тобой за компанию попал.

— Во подфартило Петровичу! То-то бедняга рванул на родину, сверкая подошвами.

— С Одиссеем я уже всё решила, а с тобой…

— А с собой я сам всё порешал. Не горюй, моя прелесть, я — парень незлопамятный.

— Я поговорила с Реми, специально к нему летала.

— Так вот, куда ты моталась, партизанка?

— Реми знает, что это не ты мне всё рассказал.

— Диан, ты не обижайся, но мне всё равно, что твой сын будет обо мне думать.

— А мне нет! — по-драконовски рявкает моя пассажирка, но я лишь пожимаю плечами.

Оценивать поступок мальчишки я тоже не собираюсь, также, как и наставлять его на путь добра.

— Диан, давай ещё раз по-чесноку. Нам с твоим Драконом не по пути, и мы оба это давно поняли. И пользы тебе от меня никакой. Согласись, за всё время, что я провёл здесь, выгадал только я один. Я прошвырнулся по Парижу, немного мир посмотрел, маму порадовал. Выучил французский, английский…

— Ой, да замолчи ты со своим английским.

— Ну ладно, с ним я немного забуксовал, — покладисто соглашаюсь. — Но я не потерял форму, получил бесценные уроки вождения… да что там — до хрена полезных уроков. И, в конце концов, я срубил