Клуб смерти - Кэролайн Пекхам

Этот прием эффективно перекрыл мне доступ кислорода. Я протянул руку назад, схватил ее за округлый изгиб зада и приподнял повыше, чтобы ослабить ее удушающий захват, и так, неся ее, поднялся по лестнице из подвала.

Всю дорогу я чувствовал на себе пристальный взгляд Матео, но мне было насрать. На самом деле, я надеялся, что он влюбился в нее, и его маленькое картельное сердечко разрывалось прямо сейчас, из-за того, что она бросила его, чтобы пойти поиграть со мной.

Я остановился, чтобы запереть дверь, а затем отнес ее на кухню, мои легкие уже горели, потому что я начал по-настоящему задыхаться, и она рассмеялась, когда я упал на колени. Но ее смех резко оборвался, когда я сбросил ее с себя и перекинул через голову так, что она упала на спину передо мной.

— Черт возьми, — прорычала она, и я поймал ее запястья, когда наклонился, чтобы посмотреть на нее, прижимая их к полу по обе стороны от нее.

— Хорошая попытка, — сказал я, наклоняясь к ней так близко, что наше дыхание смешалось.

— Ты ведь никогда не умрешь, правда? — фыркнула она, заставив меня усмехнуться.

— Я уже говорил тебе, Паучок, я не нужен смерти. Я должен остаться здесь и страдать. Таков план.

Я внезапно отпустил ее и встал, оставив ее лежать на полу, а сам схватил кастрюлю из шкафа и наполнил ее водой, прежде чем поставить ее закипать.

К тому времени, когда она встала и подошла посмотреть, что я делаю, я уже натирал сыр.

— Мой папа обычно готовил мне макароны с сыром, — сказала она, и ее голос прозвучал мягче, чем обычно.

Она была настолько чертовски миниатюрной, что я видел только небольшую часть ее тела, пока она смотрела на столешницу, у которой я готовил.

Я прекратил то, что делал, поднял ее и усадил на столешницу рядом с собой, прежде чем вернуться к своей терке. Она не возражала, и когда я мельком посмотрел на выражение ее лица, мог бы поклясться, что ей было грустно.

— Ты не говоришь о своей семье, — заметил я. — Вообще почти ничего не говоришь о том, что было до того как ты попала сюда. Ничего существенного, во всяком случае.

Она пожала плечами.

— А ты не говоришь об этом. — Ее палец коснулся моего предплечья, где на коже было вытатуировано имя Авы, а затем скользнул вниз и коснулся обручального кольца, которое я все еще носил на левой руке. Я посмотрел ей в глаза, и мы молча согласились, что сейчас не будем говорить об этих вещах.

— Хорошо, — сказал я, возвращаясь к сыру и чувствуя на себе ее взгляд. — Тогда почему бы тебе не рассказать мне о своем будущем?

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, чего ты хочешь от жизни? Ты молода, у тебя должны быть мечты, амбиции.

— Я думала, ты учишь меня быть такой, как ты? — спросила она, и я замер.

— Ты не хочешь быть такой, как я, — пробормотал я. — Но да, я учу тебя быть убийцей. Достойной убийцей. Но я никогда не спрашивал, выбрала бы ты для себя такую жизнь.

Я не был до конца уверен, что скажу, если она признается в тайном желании стать смотрителем зоопарка, а не наемной убийцей, но я был готов выслушать ее.

— Я хочу быть как те убийцы, которых показывают по телевизору, — сказала она после паузы. — Те, которые появляются в своих нарядных платьях и на убийственных каблуках, заманивают мужчин в постель, а потом просто колят, колят, колят, и колят. — С каждым повтором этого слова, она слегка ударяла меня в грудь, и по какой-то странной причине я просто позволял ей это делать.

Я фыркнул от смеха.

— Ты хочешь стать своего рода «медовой ловушкой»? Мне не кажется, что ты особенно хороша в соблазнении.

— Э-э-э, прошу прощения, я королева соблазнения.

Я прекратил готовить и повернулся к ней, приподняв бровь.

— С каких это пор?

Она закатила глаза и, протянув руку мимо меня, схватила горсть тертого сыра. Затем она подняла руку над собой, запрокинула голову и высыпала сыр себе в рот. При этом добрая часть сыра просыпалась мимо и попала в ее волосы, на топ и на столешницу между ее ног, что заставило меня снова расхохотаться. Она проигнорировала мой смех и обсосала свои пальцы, громко постанывая, пережевывая сыр, и только потом проглотила.

— Видишь? — сказала она, ее глаза торжествующе вспыхнули, и я снова расхохотался, поняв, что это должно было быть соблазнительно.

— Прости, маленькая психопатка, но сырный фетиш на меня не действует. Может, тебе и в этом нужны уроки?

Ее глаза полыхнули яростью: она потянулась ко мне, схватила одну из моих подтяжек и резко дернула ее на себя, а потом отпустила — подтяжка со свистом вернулась на место, больно хлестнув меня по груди.

— Ты злишься на меня? — подразнил я ее, но она только снова зарычала, оттолкнула меня и вышла из комнаты.

На ней был шоковый ошейник, так что я не волновался, что она сбежит, и снова сосредоточился на приготовление нашей еды.

Когда все было готово, я отнес часть еды Матео, как идеальный хозяин, а затем нашел ее в столовой. Я подал ей тарелку дымящейся пасты с сыром, и мы начали наше обычное соревнование, кто быстрее съест.

Я умудрился уколоть язык вилкой и обжечь нёбо, но победил и с торжествующей улыбкой отбросил вилку, а она принялась доедать свой последний кусочек.

— Теперь я хочу вернуться в подвал, — внезапно объявила Паучок, поднимаясь на ноги, и у меня внутри все сжалось от пренебрежения в ее тоне.

Почему она не хотела поиграть со мной сегодня вечером?

— О, — медленно протянул я, пытаясь понять причину ярости в ее глазах, когда она скрестила руки на груди и отказалась смотреть на меня. — Что не та…

— Значит, это потому, что я некрасивая? — резко спросила она. — Потому что однажды парень, который жил в кустах, назвал меня трахабельной, и я вроде как решила, что я именно такая. Но ты только что буквально рассмеялся мне в лицо, когда я показала тебе свой лучший прием, и это совсем не заставило меня почувствовать себя трахабельной. Это заставило меня почувствовать себя той девушкой, над которой все всегда смеялись, в то время как все, чего я хотела, — это завести друга.

Она уже собралась сбежать от меня, но я поймал