Квартира №16 - Татьяна Ларина

— Ничего, Алис. Можно побуду у тебя, только не выдавай никому, — на ее глазах заблестели слезы, а нижняя губа неказисто стала подергиваться.

— Что такое, Мила? Кому тебя не выдавать? — я подсела к ней на диван, и девчонка тут же меня обняла.

— Никому не выдавай. Ни охране, ни этой мерзкой секретарше, ни Викингу.

В последнее время мы с Милой стали реже видеться. Начался учебный год, и, как я думала, девочка ушла с головой в учебу или обычные подростковые тусовки. Она заходила изредка и ненадолго. Мы вместе обедали, пили кофе или гуляли по парку возле бюро после работы. Я знала, что каждый раз она обязательно заглядывает к Воронову, но никогда не интересовалась, зачем. Тот наш разговор о Косте на нее не подействовал, но большего я сделать не могла.

— Мила, что ты сделала? Признавайся.

— Ничего я не сделала. Просто открылась ему, вот и все. А он… он… наорал, высмеял меня и выгнал. Когда я отказалась уходить, позвонил этой силиконовой дуре и попросил ее вызвать охрану. Тогда я и прибежала к тебе…

— Мил, но…

Договорить я не успела, потому что по внутренней линии бюро раздался звонок. Я подошла к телефону, и моя маленькая подружка одними губами прошептала: «не выдавай».

— Элис, эта девчонка прячется у тебя? — прогремел грозный Костя, а у меня гулко застучало сердце от его обращения, которое я так давно не слышала.

— Костя, что случилось? — в тон ему ответила я. Пусть идея Милы казалась мне абсурдной, но так поступать с девочкой, которая открыла свои чувства — бесчеловечно. В свое время я тоже натолкнулась на стену, когда сделала признание, но во всяком случае, над моими словами не смеялись.

— Ничего не случилось. Будь добра, сделай так, чтобы Мила больше не появлялась в бюро! — отчеканил он.

— Костя, не веди себя, как сволочь! Не заставляй меня в тебе разочаровываться! — разозлилась я.

— Элис, я прошу тебя… очень прошу, избавь меня от своей назойливой подруги! И прекрати ее выгораживать, ведь не знаешь, что она учудила, — шумно выдохнув и немного успокоившись, сказал Воронов.

— Мила мне все рассказала, и я считаю, что ты был слишком резок.

— Рассказала? Все? — Костя громко рассмеялся.

— Чем я тебя так рассмешила?

— Элис, посмотри внимательно на Милу. Ничего необычного не замечаешь?

Я бросила взгляд на девчонку, и только сейчас обратила внимание, что на ней был плащ, надетый явно не по погоде, колготки в сеточку и высоченные шпильки. Ее темные волосы были красиво уложены в большие локоны, а на лице слегка размазался более яркий, чем обычно макияж.

— Кость, я потом с тобой поговорю… — не дожидаясь его ответа, я повесила трубку и подошла к Миле. — Почему ты в таком виде?

— В каком? — шмыгая носом, вопросила девчонка, но я видела, что она напряглась.

— Не увиливай. Ни разу не видела на тебе такие каблуки. Как ты вообще на них ходишь? А эти колготки…

— Чулки, — поправила меня девчонка и грустно улыбнулась. — Викинг нажаловался?

— Нет, просто просил посмотреть на тебя внимательнее.

— Алиска, я люблю его, и он это знает. Но ты была права, Викинг считает меня ребенком. Сегодня я хотела ему доказать, что это не так, что я уже женщина, то есть… Что могу стать женщиной для него.

— Тогда я понимаю его реакцию, — вздохнула я, а Мила нахмурилась. — Я сказала, что понимаю, но не оправдываю. Мил, нельзя так предлагать себя парню. Поверь, потом ты будешь раскаиваться. В свое время я оступилась на этом…

— С Деном?

— Да, с ним. Я, как и ты, безумно влюбилась и была готова отдать ему всю себя. Но мы были слишком молоды, многого не понимали.

— Но у вас все было взаимно. Ден тоже был влюблен.

— Я ему нравилась, а это не одно и то же. Возможно, будь я тогда поумнее, или если бы у меня была взрослая подруга, как у тебя, я бы не отдалась ему так быстро и не мучилась все эти годы.

— Не понимаю, если все было взаимно…

— Мила, девушка никогда не забывает своего первого парня. Я бы хотела отпустить Власова, но не могу.

— Ну, тут-то дело не в сексе, — усмехнулась Красовская. — Вся проблема в том, что ты его любишь. И у меня такая же проблема. Не получается выкинуть Викинга из головы.

— Нужно время, а пока не стоит тебе попадаться ему на глаза…

— Я и сама не хочу, — Мила гордо подняла голову. — После того, как он на меня накричал, после всего, что наговорил и чуть не выгнал, видеть его не могу! Пусть и люблю, но бегать за ним больше не стану.

— Это правильно. А как ты поедешь домой в таком виде? — я снова посмотрела на ее каблуки.

— Вызовешь мне такси?

— Хорошо.

Когда я отправила Милу домой, усадив в такси и заплатив водителю за всю дорогу, решила переговорить с Вороновым. Под ненавидящим Лидочкиным взглядом, я прошла к его кабинету и постучала в дверь.

— Войдите!

— Кость, привет, — нерешительно поздоровалась я. Неловко, но пора было кончать с нашими прятками.

— Элис, заходи, — он кивнул на кресло у своего стола, и я в него села. — Ты пришла услышать мою версию истории?

— Кажется, в этом нет нужды. Мила сама во всем созналась. Я понимаю твою реакцию, но девочка влюблена. Кость, ты не должен был поступать так жестко.

— Не должен был? Элис… — он шумно выдохнул, встал из-за стола и стал прохаживаться по кабинету. — Знаешь, Мила неплохая девчонка. Мне даже нравилось, что она ко мне заглядывает, особенно в последнее время. Всегда что-то придумывала, то приносила мешок гамбургеров из Макдоналдса, то морской бой, то какой-то мячик-попрыгунчик, чтобы запустить его из окна…

— И запустила?

— Вместе запустили. Действительно забавно. Правда, когда он поскакал по машинам, и они все засигналили, уже не было так смешно.

— Мила выдумщица, — улыбнулась я.

— Сегодня она пришла ко мне с физикой. Попросила помочь с задачками. Мы сели на диван, я стал объяснять решение и даже не заметил, как она распахнула свой плащ. А я ведь еще удивился, почему сразу его не сняла…

— А что под плащом?.. — нахмурилась я, надеясь, что мои опасения не оправдаются.

— Полупрозрачный корсет, трусики, чулки и пояс. Ты же понимаешь, что такое белье ничего не скрывает… хм… наоборот, демонстрирует все прелести, — Костя прикрыл глаза и покачал головой. — Элис, у меня не было выбора. Я должен был пресечь на корню подобные выходки, пока это не зашло слишком далеко.

— Слишком