Таточка - Татьяна Стародубцева

– Дело твоё, конечно сынок. Но пока ты будешь решать вопросы, пройдёт время. А пока пожили бы вместе, всё легче бы было.

Алексей решил сменить тему разговора, так как понимал, что их беседа может затянуться надолго, и к общему мнению они вряд ли придут. У родителей был свой тяжёлый горький опыт, им с большим трудом достались эти две комнаты в коммуналке. И то, можно сказать, повезло, когда съехала одна соседка, им предложили заселиться в её комнату и платить арендную плату, впоследствии они её выкупили, и бабушка немного помогла, так как у неё были отложены деньги от продажи хозяйства в деревне. Но как с нуля купить квартиру, они не могли себе представить. А вот Алексей вынашивал в себе несколько вариантов решения этого вопроса. Во-первых, ему как военному впоследствии полагались пособия на уплату аренды квартиры, либо ещё построить дом неподалёку от города. Конечно, можно было бы в дальнейшем попросить перевести его в Северные регионы, например, в необжитые местности Урала, где выдавали хорошее жильё, но вопрос касался не только его, а будущей жены. Поедет ли Таточка туда? Всё это было очень зыбко, и всё же варианты были, и с родителями он точно не хотел оставаться жить в коммуналке. Пока он решил откладывать деньги, а уже к лету решить, что делать дальше.

Летние дни, когда солнце светит ярко и тепло, для Алексея обернулись временем неопределенности и тревоги. Его планы на отдых и спокойствие были нарушены служебными обязанностями, которые требовали полного сосредоточения. В армии происходили значительные изменения, и лётчики, включая Алексея, были вовлечены в сложный процесс освоения новых боевых самолётов. Это было время перемен, когда в марте Центральный Комитет партии и Совет Народных Комиссаров приняли решение о модернизации авиации, оснастив самолёты новейшей радиоаппаратурой, а также современными средствами для управления полётами и бомбометания. Эти изменения требовали от лётчиков не только теоретических знаний, но и практических навыков, которые они стремились освоить как можно быстрее. К началу военных действий Алексей находился в подразделении противовоздушной обороны в Горелово. Когда пришли тревожные известия о начале войны, он остался на своём месте, понимая всю серьёзность ситуации. Вокруг шли разговоры о том, что немецкие разведчики ещё зимой проводили свои вылеты над советской территорией, фотографируя стратегически важные объекты. Для многих офицеров – это не стало неожиданностью, но всё равно страх и напряжение охватили всех. К сожалению, не все сослуживцы Алексея успели должным образом изучить новые системы управления боевыми машинами, и некоторые из них погибли в воздухе, что добавляло горечи и чувства вины в душе каждого, кто остался в живых. Позже часть, в которой служил Алексей, была переведена из Горелово в Сиворицы. Этот переход не принёс облегчения, а лишь усилил тревогу.

Алексей старался поддерживать связь с родителями, отправляя им короткие, но полные заботы письма. Он настоятельно просил их эвакуироваться, но они, казалось, были привязаны к своему дому, словно корни деревьев, не желая покидать привычное место. Они хотели оставаться рядом с сыном, что только добавляло тяжести в сердце Алексея. К сожалению, в сентябре его опасения сбылись: в их дом попала бомба. Когда Алексей узнал о трагедии, его мир рухнул. Он не мог простить себя за то, что не настоял на эвакуации, и теперь его жизнь была наполнена пустотой и горем. В это трудное время поддержкой для Алексея осталась Таточка, девушка, с которой он мечтал связать свою судьбу. Он чувствовал, что между ними существует глубокая связь, но, несмотря на это, не решался сделать ей предложение. Он боялся, что в условиях войны и неопределенности это было бы неуместно. В его душе боролись чувства любви и страха, и он не знал, как поступить. Ответы на его внутренние вопросы приходили в виде красочных картинок из будущего, но ни одна из них не могла заглушить боль утраты. Алексей продолжал служить, надеясь, что однажды сможет найти мир и счастье, но тень утраты всегда оставалась с ним.

Сквозь обрывки мыслей о прошлом, которое так стремительно растворялось, Алексей находил утешение в воспоминаниях о Таточке. Каждый вечер, когда звуки сирен затихали, он представлял, как они гуляют по набережной Невы, старинным улочкам и цветущим паркам Ленинграда, обсуждая мечты и планы. Но реальность обрушивалась на него, как тяжёлый блеск хромой бочки, и сознание потери родителей лишало его сил.

В Сиворицы всё чаще раздавались громкие раскаты выстрелов и звон осколков. Боевая готовность становилась важнее, чем когда-либо, и он погружался в работу, пытаясь заглушить боль. Таточка, с её добротой и умением поддерживать, всё больше уходила на второй план. Он знал, что время не ждёт, и жизнь не прощает промедлений.

Однажды, после очередной тревоги, Алексей решился. В тишине вечернего небосклона он сел писать девушке послание. С каждой буквой его сердце наполнялось смесью волнения и надежды. Он вспомнил их последнюю встречу, как она светилась в свете заката, и как её смех напоминал мелодию, которую он хотел бы услышать снова и снова.

Он начинал писать о простых вещах: о том, как скучает по её улыбке, как мучительно пролетают дни без её присутствия. Каждое слово вызывало в памяти образы – совместные прогулки, смелые мечты и первые признания. Алексей понимал, что сейчас не время для сдержанности: на душе у него было слишком много эмоций, которые не могли ждать.

Он остановился на мгновение, глядя в окно. Звёзды уже начали появляться на небосводе, указывая ему путь к искренности. Он написал, что хочет встретиться, что хочет снова ощутить теплоту её ладоней, искренность её взглядов. Возможно, мир вокруг них рушится, но именно такие моменты придают жизни смысл.

Заключительное «Выходи за меня замуж» заставило его сердце забиться быстрее. Он поставил точку в конце предложения, вложил листок в конверт. Вечер продолжал угасать, но он знал, что теперь, наконец, сделал шаг навстречу своим чувствам.

Оставалось только отправить письмо…

Глава 5 Блокада Ленинграда

Осенний Ленинград, окутанный мягким, но прохладным светом, жил своей уже привычной военной жизнью. Горожане трудились, надеясь на чудо, на то, что всё скоро вернётся в нормальное русло. Но тревожные вести с фронта не давали покоя. Враг неумолимо приближался, с каждым днём стягивая кольцо блокады, предвещая скорую трагедию. Август, как предвестник надвигающейся бури, принёс с собой первые мрачные знамения. Ночь, пропитанная предчувствием беды, была разорвана оглушительным грохотом. Первая страшная бомбардировка. Таточке, долго не