Связанные кровью - Мария Морозова

— Иногда это жизненно необходимо, — пожала плечами, не собираясь оправдываться.

Поймал — значит, поймал.

— Иди на кухню, — сказал он, немного подумав и, видимо, решив не читать мне морали. — Пора завтракать.

Я кивнула. Есть и правда хотелось.

На столе уже стояли коробочки с логотипом известного ресторана. Голодом морить меня Эльгорр не собирался, поэтому набор блюд нам с ним предлагался одинаковый. Сырники, блинчики с начинкой, порезанные овощи. Я еле дождалась, пока хозяин дома возьмется за вилку, и, сбивчиво пожелав ему приятного аппетита, тоже принялась за завтрак. И пусть время уже подходило скорее к обеду, это совсем не делало его хуже.

Ела я молча. Все, что было нужно, я Эльгорру уже сказала вчера. Повторять по новой? Вряд ли это прибавит ему аппетита. Своих же собственных вопросов у меня не появилось. Слова лорда Квиберна вселили надежду. Им и правда не нужна моя смерть. Меня не бросят на произвол судьбы, а будут лечить точно так же, как и Эльгорра. Очень уж сильно мы с ним оказались связаны.

Кто бы мог подумать. Я и аристократ из высших, глава Ордена магов. Вот уж правду говорят: у судьбы странные причуды. Одна случайность может изменить жизнь так резко, что все пойдет наперекосяк. И ведь если бы я только выбросила то проклятое письмо…

— Готовую еду доставляют раз в два дня, — нарушил молчание Эльгорр. — Здесь, на кухне, есть холодильный шкаф, посудомоечный шкаф и печь для разогрева. В комнатах — бытовые артефакты.

— Хорошо, — кивнула я.

— Ты можешь выходить гулять в сад. В шкафу в прихожей — теплая одежда и обувь. Но выходить за территорию тебе не позволит ограничитель.

— Хорошо, — повторила я, только уже с гораздо меньшим энтузиазмом.

— Раз ты все слышала, то должна понимать, что в твоих интересах слушаться и не сопротивляться.

— Я понимаю. Лорд Квиберн говорил про лекарства.

— Да.

Эльгорр поднялся и налил в стакан воду. Достал из кармана небольшой пузырек, накапал в воду ровно десять капель и протянул стакан мне. Поблагодарив кивком, я молча выпила лекарство. Его вкус оказался смутно знакомым. Кажется, общеукрепляющее зелье, просто немного другого состава.

— Ты должна сразу сообщать мне, если твое состояние изменится, — сказал Эльгорр, возвращаясь на стул. — Если станет плохо, почувствуешь какие-нибудь странные симптомы или просто что-то насторожит.

— А что делать, когда вас не будет здесь?

— Я подумаю, — ответил он после недолгого молчания. — Возможно, оставлю тебе переговорник для экстренных случаев.

— Могу ли я…

Но спросить о вещах мне не дали. Снова зазвонил дверной звонок, и Эльгорр поднялся.

— Продолжай завтрак, — велел он, отправляясь в прихожую.

Подсматривать и подслушивать снова я не собиралась, не желая раздражать мужчину. Вот только дом был не таким уж большим, чтобы я не могла услышать из кухни голос того, кто явился в гости. Память снова не подвела, любезно сообщив, что сюда пожаловал еще один из участников вчерашнего ритуала. Кажется, тот самый брюнет, который нацепил на меня ограничитель.

Обменявшись приветствиями, мужчины скрылись в кабинете. Дверь хлопнула, отрезая меня от их разговора. Я вздохнула и вернулась к недоеденным сырникам. Даже в холодном виде они были великолепны. У меня самой такие никогда не получались. Хотя не сказать, что я сильно старалась. До тюрьмы вся моя жизнь была посвящена работе и учебе. Королевский госпиталь стал вторым домом. Пусть младший персонал, но я старалась быть полезной. Вызывалась ассистировать на процедурах, ходила тенью за самыми разными целителями, впитывала знания, как губка. Сам лорд Доголеро, глава госпиталя, отмечал мое рвение и уверял, что мне обязательно нужно попробовать поступить в университет еще раз. Он тоже помнил моих родителей и считал меня достойной наследницей целителя Карано.

Интересно, что подумал лорд, когда меня арестовали? Поверил ли он в мою вину? А целитель Дойл? А остальные? Свидания в камере для особо опасных не предполагались, поэтому меня никто не навещал там, кроме следователя и адвоката. Может, это было к лучшему. Не хотелось видеть разочарование в глазах тех, чье отношение казалось важным.

Неожиданно я уловила движение краем глаза и вздрогнула. Но рассмотрев, кто пришел, не смогла сдержать улыбку. Наверное, это была первая по-настоящему радостная улыбка, которая появилась на моих губах с момента ареста.

— Привет, — негромко произнесла я.

Пушистая кошка с красивым рыжим мехом вошла на кухню, покачивая хвостом. Она запрыгнула на свободный стул и уставилась на меня янтарными глазами.

— Привет, — повторила я с умилением. — Откуда ты взялась такая красивая?

Я протянула кошке ладонь, чтобы познакомиться. Она тщательно обнюхала мои пальцы, смешно шевеля усами. Когда обнюхивание закончилось, я подалась вперед, погладить ее, но кошка буквально вытекла из-под моей руки, не позволяя к себе прикоснуться.

— Не хочешь? — спросила немного расстроенно. — Ладно, не трогаю.

Она тихо фыркнула. Я подперла голову кулаком и вздохнула, глядя на кошку. Кошка точно так же смотрела на меня.

— Хорошо бы, если бы ты была местной, — пробормотала под нос. — Мне бы было не так грустно сидеть здесь одной.

Я уже давно привыкла к одиночеству и не тяготилась им. Вот только сейчас на меня слишком уж много всего навалилось. От Эльгорра сочувствия ждать глупо. Торчать со мной целыми днями он точно не станет. Вернется в Орден — и я останусь наедине с собственными мыслями. Так что маленькое животное, способное пусть не дать совет или утешить, но хотя бы молчаливо выслушать, пришлось бы очень кстати.

— Знаешь, кошка, как это тяжело — стоять одной против целого мира? — вырвалось у меня. — Когда тебе никто не верит? Когда никто не готов просто поговорить с тобой и попытаться понять?

Она немного снисходительно прищурилась. Впрочем, коты всегда умели делать это отлично — одним взглядом выражать свое превосходство над двуногими.

— Да, твое общество было бы приятнее общества Эльгорра, — вздохнула я. — Ты просто кошка, которая не знает меня, не умеет судить и подозревать. Не ждет от меня подвоха.

Кошка переступила лапами и склонила голову на бок, не спуская с меня глаз. Но подходить ближе не спешила. К моему огромному сожалению.

— А я ведь иногда думаю, — призналась неожиданно спустя время. — Думаю и сомневаюсь. Что, если это все же моих рук дело? Ведь я