Обещанная демону, похищенная драконом - Анастасия Александровна Енодина

хрипотца в голосе мужчины завораживала, и я замерла, поднимая голову и надеясь, что молния не заставит себя ждать и поможет мне увидеть лицо этого человека. — Куда ты направлялась?

— В Дремучий Лес Отшельников… — честно ответила я. — Ты что-нибудь слышал о нём?

— Нет, ничего… — Ответил мужчина без раздумий, а потом предложил: — Давай переждём дождь, и я отправлюсь в этот Лес вместе с тобой…

Оглядев незнакомца придирчиво, я подумала, что такой спутник мог бы быть полезен, если б мог нормально передвигаться…

— А твоя рана? — напомнила я об этом, чтобы он сам взвесил своё предложение и передумал.

— Она заживёт, мне просто нужно прийти в себя… — Отмахнулся он так, словно у него не бок кровоточит, а мелкая царапина на руке от осоки.

Я не нашлась с ответом и молча помогла мужчине добраться до елей, придерживая его. Хотя, не уверена, что это действительно я ему помогала… Казалось, он и сам прекрасно дойдёт, если его отпустить, но отстраниться от него теперь казалось невозможным. Он пробуждал во мне странное, доселе неведомое желание касаться, быть рядом, чувствовать его, вдыхать его запах…

Мы добрались до елей, и я нерешительно замерла, не зная, что делать, но мужчина сам опустился вниз, увлекая меня за собой, но не выпуская из-под своего плаща.

Мы опустились на землю, и небо рассекла вспышка молнии, однако лицо незнакомца оставалось скрыто капюшоном, и я не смогла увидеть его.

— Спасибо, — поблагодарил он, и я кротко кивнула, не видя пока никакой своей заслуги перед ним.

Хотелось отыскать Сильвера, но я не стала больше кричать. Верила, что он переждёт дождь и покажется сам. Это ведь он навязался мне в попутчики, он потащил спасать незнакомца… Должна же у этой облезлой птицы быть хоть капля совести!

Ткань плаща неприятно тянула рюкзак, и я выпутала руки из лямок, заодно прекратив приобнимать незнакомца, а то это начинало как-то странно смотреться.

— Меня зовут Дамиан, — представился он. — И я очень рад, что встретил тебя.

Он повернулся ко мне, но капюшон так и не позволил увидеть его лицо. Даже цвет глаз я не могла разобрать. Только волосы его, длиной чуть ниже плеч, теперь могли дополнить его таинственный образ, только цвет их тоже невозможно было определить — они вымокли и висели сосульками, хоть по их форме и было заметно, что они должны виться.

— Эрика, — представилась в ответ я и тут же спросила: — Что с тобой случилось? Как ты оказался здесь? Ночью, один, раненый… — пока говорила это, аж сердце сжалось от жалости и от мыслей, что было бы, не появись мы.

Мне всё же казалось, что я сделала что-то полезное для него, хоть, по сути, всего лишь провела его под ёлки…

Он вздохнул, небрежным движением руки скидывая капюшон с головы и глядя на меня. Я замерла, поскольку теперь могла рассмотреть его лицо. Хотелось приблизиться, чтобы видеть лучше, но не решилась. Мы и так сидели бок о бок, ещё не хватало тянуться и заглядывать ему в глаза — точно что-нибудь не то подумает.

— Это долгая история, как я оказался здесь… — было мне спокойным ответом. — Но, поверь, тебе не надо меня бояться… — Он сам наклонился ко мне, так что теперь я могла видеть его глаза, но цвет всё же различить было невозможно. Зато взгляд не показался мне злым, хоть у мужчины и были густые тёмные брови, обычно придающие лицу суровости. — Я не причиню тебе зла. Не бойся меня.

От мужчины пахло каким-то парфюмом, свежим и приятным, не навязчивым. Голос завораживал. Тепло его тела действовало на меня обескураживающе.

Я не могла бояться его по-настоящему. Но почему он просил об этом? Просил так, словно до меня его часто боялись… или словно мне стоило бояться…

— Хорошо, — осторожно согласилась я и быстро сменила тему: — Ты уверен, что сможешь идти? Я понятия не имею, как далеко отсюда Лес Отшельников, а у тебя всё-таки рана…

— Я смогу, не волнуйся об этом. — Заверил он, а потом, прищурившись, оглядел меня: — Довольно странно, что девушка идёт одна в неизвестность…

— Ну… — замялась я, мысленно соглашаясь с Дамианом: и правда вызывает вопросы одинокая девушка в ночном лесу. — Понимаешь, у меня не было другого выбора. Но это тоже долгая история, — использовала я его отмазку. — Да и не одна я. Со мной Сильвер! Именно он услышал тебя и настоял, чтобы мы подошли…

— Настоял? — переспросил Дамиан. — Филин?

Я пожала плечами, решив не отвечать. Вот появится Сильвер, и Дамиан сам увидит, что тот болтлив и несносен. И бывает порой настойчив. Да, это лучше увидеть самому, а то решит ещё, что я ненормальная. Он, наверно, и так подумал уже что-то подобное, раз я брожу тут одна.

Рука незнакомца обхватила мои плечи крепче, и он притянул меня к себе, а я легко поддалась, потому что ужасно хотелось поддержки и тепла.

10

— Согревайся, — тихо произнёс Дамиан, и я подумала, что он промокнет, прижимая вымокшую меня к себе. Но я действительно смогу согреться… Ещё бы успокоиться, но это было невозможно, поскольку впервые кто-то был ко мне так близко, и так запросто прижимал к своему тёплому боку.

Так мы и сидели, ожидая окончания дождя. Мужчина был не то, чтобы совсем спокоен, но дышал ровно, не то что я: боялась пошевелиться, чтобы лишний раз не прикоснуться и чтобы он не подумал что-то не то. Прислушивалась, ожидая появления Сильвера и надеясь, что он как-то изменит обстановку, разрядит её, и я перестану ощущать себя такой смущённой и глупо-радостной.

Но он не появлялся, так что вскоре я просто смотрела, как капли дождя скапливаются на еловых иголках, как ветви тяжелеют, чуть наклоняются, и вода стекает с них тонкими неровными струйками. Смотреть приходилось на ближайшую ветку, потому что чуть дальше, казалось, тьма гуще и непроглядней…

Когда дождь стих, Дамиан виновато шепнул мне:

— Прости, Эрика, мне нужно обработать рану, чтобы мы могли идти.

— Эммм… Хорошо, — ответила я неуверенно, потому что не знала, как именно стоит отвечать.

Он рассчитывает на поддержку? Или на то, что я умею обращаться с ранеными?

Но он ничего подобного не озвучил, а лишь осторожно убрал руку с моих плеч, тем самым лишая меня тёплого домика из плаща.

Я встала и чуть отошла в сторону, чтобы не мешать.

Дамиан принялся бережно отстранять ткань рубахи от раны, но напитавшаяся кровью ткань не желала легко отделяться от раны.