Гордые души - Анна Рома

подкуп мэра Торонто, убийство Эммы, угрозы и посылки в мой адрес, все это было спланированно Руфино от начала и до конца. В его жестоких действиях прослеживалась закономерность, нужно было перейти ему дорогу, чтобы обрушить на себя неприятности.

Дрожь пробрала мое тело, пульс участился, а губы пересохли от волнения, произнося вслух то, что, казалось, я никогда не стану говорить.

– Вы убили моих родителей?

– Твой отец заслуживал смерти от моей руки, но нет. Есть человек, который превзошел нас всех, и ты хорошо с ним знакома, – он облизнул потрескавшиеся губы, оскалившись, сделав паузу, испытывая терпение.

Руфино было сложно стоять на ногах, поэтому он оперся о стену, тяжело дыша. Одна нога была выставлена вперед, на которую мужчина опирался правой рукой. Его рубашка вылезла из брюк и оголяла низ большого живота, только сейчас я почувствовала запах пота.

Нахмурившись, сделав шаг назад, мое сердце волнительно стучало в груди, отдавая в уши так, что барабанные перепонки готовы были взорваться.

– Патриция. Человек, который дал тебе все, которого ты так защищаешь и уважаешь, сначала все разрушил. Ну и? Кто теперь самый страшный монстр в твоих кошмарах?

Я услышала, как легкие выпустили остаток воздуха, издавая непонятный звук, сорвавшийся с моих губ. Отшатнувшись назад, чувствовала, как Кристиано подхватил меня под локоть, чтобы я не упала.

– Нет, вы врете! Это не правда! – я обернулась к дяде и Алдо, почувствовав дорожки из слез на щеках. – Это не может быть правдой.

– Руфино, ты выжил из ума, о чем ты говоришь? – не выдержав, подошел к нему Алдо, схватив за предплечье, встряхнув. – Твои игры закончены!

– Тогда зачем он тут? – указывая на Валерио, спросил Босси. – Валерио тот, кто знал о преступлении своей матери.

Все разом обернулись на дядю, на котором не было лица. Его глаза уставились в бетонный пол, желая провалиться сквозь землю.

– Дядя, он же врет? Скажи, что он врет, она не могла! – подойдя к Валерио, прося опровергнуть сказанное, но он только подтверждал, продолжая смотреть в пол, молча. – Зачем ей убивать собственного сына?

Все это походило на безумие, не обязательно быть больным, чтобы сойти с ума. Я не могла подобрать слов, не говоря о том, чтобы сформулировать их в голове. Метая взгляд от дяди к Руфино, Алдо тоже был растерян, а Кристианно настороженно наблюдал за мной.

– Твой дед считал ее слишком амбициозной и недостаточно умной, чтобы управлять мафией. И это его погубило, он недооценил способности этой сумасшедшей, – ухмыльнулся Руфино, сползая по стене, устраиваясь на полу.

Джузеппе Конделло считался справедливым, но очень властным и жестоким боссом Италии, после его ухода люди Ндрангеты считали, что Санта распадется, и большая часть солдат покинет организацию. Патриция, что заняла пост своего покойного мужа, продолжила династию жестокого управления, заручившись поддержкой России.

– На что ты намекаешь Руфино? – Алдо ничего не понимал, задавая наводящие вопросы, чтобы разобраться с путаницей, связанной с нашей семьей.

– Мне нужна вода, дайте мне попить, и тогда будет вам правда, – голос старика осип, слова были еле разборчивыми.

– Дайте ему воды! – закричала я, меня трясло, поднимая ладони вверх, разглядывая, словно в них содержалась вся истина.

– Витэлия, смотри на меня внимательно, когда я буду рассказывать, – опустошив бутылку, потребовал Руфино, его жажда боли оказалась сильнее. – Твой дед, расширяя сотрудничество организации, влюбился в русскую женщину, будучи в браке с Патрицией и имея двух прекрасных наследников. Узнав об измене, Патриция не смерилась с предательством и убила мужа, подстроив все, как сердечный приступ. Боль предательства не залечила ее женское сердце, и тогда она придумала план. Предложила твоего отца русской семье, вначале все шло идеально, братья Конделло знали о плане и придерживались его, пока твой глупый отец не влюбился.

В моей груди начало покалывать, в легких недоставало воздуха, но я продолжала слушать, не отводя взгляда. Он помолчал, допивая жидкость из бутылки, и затем продолжил:

– Как Патриции удалось так легко организовать этот брак? Очень просто, она подружилась с любовницей своего покойного мужа, которая приезжала каждое лето на виллу, что подарил ей твой дед. Родная сестра твоего деда из России, что добровольно выдала свою дочь за итальянского синьора. Вот так и произошел великий союз. Вскоре родилась ты, а твой отец так сильно увлекся, играя в семью, что позабыл о плане, настроившись против матери, против Ндрангеты. И тогда твоя бабушка пришла ко мне за поддержкой, я не смог отказать прекрасной женщине, но было одно маленькое условие за сохранение секрета. Валерио любезно женился на Франческе, моей преданной и дорогой племяннице, кстати, и по сей день, – все обернулись на дядю, его вид приближался к обмороку. – Конец оказался печальным и ужасно глупым. Патриция предупредила, что готова закончить игру и убить женщину, которая разрушила ее жизнь. В тот вечер она просто обманула всех, и пока русская мафия охраняла чужой дом, она пришла за твоей матерью, а твой отец просто поздно догадался, опоздав на пару минут, но сражаясь достойно за мёртвое тело любимой, из-за чего был смертельно ранен. Витэлия, твоя жизнь просто дань памяти и вины перед сыном, не более.

Мои глаза расширились, в носу щипало от слез, отказываясь принимать информацию.

– Нет! Ты врешь! Ты все выдумал! Это неправда, не может быть правдой!

Отмахиваясь, я отвернулась, прикрывая рот рукой.

– Витэлия. – Кристиано возник передо мной, обеспокоенный моими метаниями из стороны в сторону, хватая за локти.

– Подожди, ты веришь в это? Ты поверил ему? – отстраняясь от него, задала множество глупых вопросов. – Дядя!

Я подошла к Валерио, который мог это опровергнуть, он мог, обязан. Слезы капали с глаз, не касаясь щек, я вытянула руку, указывая на Руфино, не поднимая взгляда, уставившись в бетонный пол. Мой желудок сжался, появилась тяжесть.

– То, что он сказал, правда? Нет, ты действительно знал обо всем? – встретилась с его зелеными глазами, так похожими на папины, иногда я видела в нем погибшего отца.

Девять лет, именно столько они позволили быть нам вместе с родителями, девять лет обиды и злости, которая не угасала в их сердцах. Меня воспитали монстры, я жила во лжи пятнадцать лет, улыбалась и любила тех, кто не достоин был даже моего взгляда.

– Знал, – коротко ответил Валерио.

Мои глаза закрылись, вдруг раздался телефонный звонок. Дядя медленно достал телефон, посмотрев на экран. Я быстро вытерла слезы, дрожащими руками, обернувшись на Руфино Босси, он ухмыльнулся, задрав голову.

– Слушаю, – ответил дядя, выравнивая тон голоса.

Он вращал перстень на мизинце – привычка. Резко взглянул в мою сторону