Клуб смерти - Кэролайн Пекхам

Эндрю задрал мне юбку, и я попыталась освободить свои лодыжки, которые держал Мэтт Уитби, его глаза жадно наблюдали за всем, хотя он так и не сделал попытки присоединиться.

Я глубоко вздохнула и продолжила: — Эндрю обнажил мои трусики и провел по ним ножом, заставляя кровь закипеть в моих венах. Я не могла этого допустить. Я не могла стать жертвой. Я не могла, я не могла… Но потом мои трусики были срезаны, и вдруг меня стали трогать, а я не хотела, чтобы меня трогали. Мой разум лихорадочно метался, слезы застилали глаза. Что-то треснуло в моей душе, расколовшись на тысячу осколков, которые уже нельзя было собрать, а в ушах раздался жестокий смех, когда Пенелопа наклонилась, чтобы записать на камеру то, что Эндрю делал со мной своей рукой.

Я поняла, что легла на стол, положив руку между бедер и показывая им, где именно он прикасался ко мне, моя спина была прижата к столешнице, а по моей щеке скатилась слеза. Это было насилие, унижение. И это было больно. Это было чертовски больно.

Звон в моих ушах перерос в рев, когда я почувствовала всю ту ненависть так же сильно, как и тогда.

— Я перестала взывать к добру в этом мире, моля о спасении, и обратилась вместо этого ко злу. Потому что хотела отомстить. Хотела, чтобы все вокруг страдали и кричали. Хотела высосать из них всю силу и заставить почувствовать себя такими же ничтожными, какими они заставили чувствовать меня. Я хотела, чтобы они истекали и истекали кровью. — Мои руки сжались в кулаки, а под кожей заклубилась ярость. Это было зло, та сила во мне. И мне было все равно. Я бы ни за что не отказалась от него, потому что оно было единственным что когда-либо приходило мне на помощь. — Наконец-то кто-то откликнулся на мой зов. Это был сам Дьявол, и он раздул пламя моей ярости и дал мне силы, необходимые для борьбы. Я смутно помню, что хватка Люка ослабла, как только Эндрю расстегнул ширинку. Но я больше не чувствовала их рук на себе, я чувствовала себя свободной от всех оков. Свободный от всех законов и правил. Я рванулась к ножу в руке Эндрю, выхватила его, но он отпрыгнул назад, толкнув Люка прямо на меня. Я не колебалась ни секунды и вонзила лезвие прямо под его челюсть. — Я изобразила это руками, видя Люка над собой ясно, как день, с его светлыми, словно льдистыми, волосами и бледными губами. — Его горячая кровь струйкой побежала по моей руке, а глаза расширились от ужаса того, что я сделала. Никогда не забуду, как приятно это ощущалось. Какой сильной я чувствовала себя. Словно этот поступок пробудил истинную меня, освободил ее. Когда я вытащила нож, то вонзила его снова, голодная и необузданная, набросилась на него, желая завершить начатое, чтобы потом поохотиться за остальными. — Я выбросила кулак в воздух, оскалив зубы, все еще ощущая запах крови Люка из прошлого. Такой же сладкий, как и моя месть в тот день. — Пенелопа закричала. А я протыкала Люка ножом до тех пор, пока свет не погас в его глазах, и последним человеком на земле, которого он видел, был тот, кого он помог уничтожить.

Я вскочила на ноги, оцепеневшая и сосредоточенная на смерти и ни на чем другом, а мой разум был полон абсолютного, пугающего спокойствия. Все было так же, как в ту ночь, охотница во мне пробудилась и жаждала крови.

— Пенелопа бросилась в лес, когда Эндрю толкнул меня, пытаясь сбить с ног. Мне удалось порезать ему руку, но не более того. Он убежал. Однако прежде чем его друг Мэтт успел последовать за ним, я вонзила клинок ему в живот. А затем снова и снова, и снова. Он рухнул подо мной, словно скомканный лист бумаги, а я стояла над ним как чудовище в своей истинной форме. Свет от телефона Пенелопы указывал мне путь к ней даже без ее криков. Так что я последовала за ней, преследуя ее, пока она пыталась сбежать. Пламя ада лизало мою плоть, оно должно было затянуть ее в себя, и никогда не отпускать. Но этому не суждено было случиться… — Я тяжело вздохнула, тяжесть этой неудачи все еще давила на меня. — Я не смогла поймать ее до того, как они с Эндрю выбрались из леса. Так что я, наконец, бросила нож и уставилась на луну, единственную свидетельницу моего грехопадения. Но она не помогла мне, только Дьявол пришел мне на помощь.

Когда я закончила свой рассказ, комната снова стала четкой, и я обнаружила, что по моим щекам текут слезы. Но это были слезы радости, потому что я почувствовала себя легче. Немного свободнее. Я снова лежала на спине, уставившись в потолок, моя рука была поднята вверх, словно тянулась к луне, которая той ночью была на небе.

Я повернула голову набок, чтобы посмотреть на Матео, и обнаружила в его глазах бурлящее море насилия, от которого мое сердце забилось чаще. Он протянул руку через стол и схватил меня за подбородок.

— Если бы я был способен заползти в тени прошлого, я бы вздернул твоих врагов за шеи и разжег костер у их ног, — прорычал он, а у меня перехватило дыхание.

Найл внезапно оторвал мое лицо от пальцев Матео, и повернул мою голову к себе. В его глазах было дикое безумие, потому что его самый темный демон вышел, чтобы овладеть им.

— Прошлое осталось позади, — прорычал он. — Вот почему я предложу тебе кое-что гораздо лучшее, чем может предложить Мертвец.

— Что? — Спросила я, затаив дыхание.

— Месть, — сказал он, и это слово эхом отозвалось в моем черепе, заставив содрогнуться. — Составь список, любовь моя. Включи в него всех, кто когда-либо причинил тебе достаточно сильную боль, чтобы заслужить смерть. Я найду их и доставлю тебе с оружием, которое ты выберешь.

— Ты можешь это сделать? — Спросила я с удивлением и трепетом, от этой мысли мое сердце взволнованно заколотилось.

— Я могу совершить любое злодеяние, которое задумаю. Считай это даром. — Он вскочил со своего места, направляясь прочь из комнаты, не сказав больше ни слова, и Матео схватил меня, стаскивая со стола к себе на колени. Мои ноги упали по обе стороны от него, а его губы приблизились к моему