Гордые души - Анна Рома

У мафии всегда были проблемы с властями, и было принято решение сдать предателей в руки полиции. Детей и женщин, не причастных к делу, решено не трогать и разместить в кварталах с семьями солдат Ндрангеты.

Это были самые напряженные и долгие четыре часа, но я добилась, настояв на своем, Алдо и Франческо Барбаро поддержали меня в разрешении ситуации таким путем.

Встав из-за стола, я взглянула на дядю. Франческа прижалась к нему, понимая, что делает это в последний раз, прежде чем отправиться за решетку на долгие годы. До сегодняшнего дня, я не верила в их любовь, по крайней мере, не от Франчески.

– В конце своей жизни, я не буду сожалеть, что не сделала все возможное, чтобы спасти семью. Он поступил бы так же, ты знаешь это.

Валерио понял мои слова, его плечи затряслись от плача, он прикрыл лицо рукой, потирая лоб. Всю жизнь он жил с сожалением из-за собственной трусости, в гонке за властью в мафиозной иерархии.

Элена и Розабелла подбежали к родителям, прощаясь. Их громкий плачь заставил мое сердце дрогнуть, открывая новую рану. Теодоро вышел, даже не подойдя к родителям, мы с Кристиано нашли его на улице. Он нервно курил сигарету, общаясь с Алдо и представителем из Америки, его глаза покраснели, он не заслуживал, никто из них не заслуживал.

40 глава

– Воспользовавшись положением, теперь я готова отказаться от этого, – сказала я, чтобы это услышал только Кристиано.

– Твое положение делает меня менее обеспокоенным, осознавая, что теперь даже температура воздуха играет по твоим прихотям, – ответив мне, все еще оглядывая пространство вокруг.

– Я хочу вернуться в Канаду, Кристиано, – это походило на капризы маленького ребенка, я бы не поступала так, если бы не понимала, что они будут исполнены.

– И мы вернемся. Не переживай об этом, – касаясь моей спины, незаметно поглаживая талию большим пальцем.

Элена и Розабелла вышли из здания, поддерживая друг друга, Лино следовал тенью позади, явно утомленный событиями дня. Примерно такое же выражение лица у него было на собственной свадьбе. Интересно, у него вообще были другие эмоции, кроме злости?

– Витэлия, как это могло произойти? – девушка бросилась ко мне, и я приняла ее в свои объятия. – Прости нас, прости, но я все еще не верю в это.

Никто не хотел в это верить. Всего один миг, мои кузены превратились в предателей, под гнетом осуждающих языков и колких взглядов.

– Мы семьей до конца, ты моя, дорогая Рози, все хорошо, – взяв ее лицо в свои руки, заглядывая в большие зеленые глаза, наполненные разрушительной печалью. – Милая, прости, но я не смогу сделать большее.

Розабелла была папиной дочкой, но Франческа яволялась матерью, какой бы бессердечной не казалась, в последние минуты она думала о благополучии своих детей, меня это тронуло.

– На…надеюсь ты не…не станешь нас ненавидеть, как маму и…папу, – у девушки началась истерика, из-за чего она стала заикаться, закрыв глаза, слезы продолжали течь по ее щекам.

Мои слова утешения сейчас словно лишнее содрогание воздуха, которое не причиняло радости, но усиливало состояние груза вины. Крепко прижав к себе, поглаживая, давала волю слезам.

– Ей надо отдохнуть. – Элена обеспокоено схватила младшую сестру за плечи.

Алонзо подошел вовремя с бутылкой воды, протягивая мне, я с благодарностью приняла ее, приставляя горлышко к губам Рози. Сделав пару глотков, все еще дрожа в моих руках.

– Пойдем, милая.

Элена подтолкнула сестру к машине, почувствовав, как тело Розабеллы становится лишь тяжелее в моих руках, которое я не в силах удержать, падая вместе с ней. Выронив бутылку из рук, пытаясь удержать, но Алонзо успел перехватить Розабеллу быстрее, чем это сделал Кристиано.

Теодоро тут же сорвался с места, увидев, как обездвиженное тело сестры несут к машине.

– Что случилось? – отталкивая Элену от машины, спросил он.

– Полегче, приятель! – зарычал на него Лино, я готова была удивиться.

В голове возник вопрос, насколько сильно страдала моя старшая кузина в Филадельфии? Быть может это муки удовольствия?

Добравшись до дома, мою усталость сняло маленькое белокурое счастье. Упав на колени перед Эйми, крепко обнимала ребенка, вдыхая ее сладкий аромат.

– Ма-ма, – она потрогала лицо, ее внимание привлекли мои красные губы.

Открыв рот, она усердно растирала пальцем красный цвет, потом посмотрела на свой указательный пальчик.

– Мама купит тебе такую, когда ты немножко подрастешь, хорошо? – пощекотав малышку, принимала ее радостный смех, скукожившись от щекотки. – А сейчас, мама зацелует свою красивую девочку.

Целуя ее пухлые щечки, оставляла красные следы. Ясмина смеялась вместе с нами, наблюдая, сидя в кресле.

– Эйми, покажи маме, какой твой любимый цвет? – попросила Ясмина, указывая на разноцветные шарики.

Девочка встала и подняла синий шар, показывая мне.

– О, я знаю, кто поддержит тебя в этом выборе. – Ясмина поняла, о чем я говорила, и мы одновременно улыбнулись.

– Как все прошло? – спросила обеспокоено женщина, подбирая слова.

– Прошло, думаю, на этом закончится череда неприятных новостей для нас, – поднимаясь, выдохнула я.

– Витэлия, прозвучит неубедительно, и тебе потребуется время, чтобы принять боль, что тебе причинили, но…– она встала с кресла, подойдя ко мне, взяв за руки. – Мы с Алдо рядом, ты можешь положиться на нас, ты часть нашей семьи, мы никогда не сделаем тебе больно.

– Знаю, Ясмина. – склонив голову, разглядывала наши переплетенные руки.– Мне действительно понадобится время, чтобы принять. Спасибо.

– Ах, милая, – она привлекла меня к себе, поцеловав, крепко обнимая.

Ямина всегда пахла цветами, слишком яркий аромат, который еще надолго задерживался в пространстве.

Переодевшись, возвращаясь в комнату к дочери, увидела Элену, сидящую на диване, они беседовали с Ясминой. Ее элегантная поза с ровной спиной и прямым подбородком каждый раз заставляла восхищаться. Девушка обернулась, взглянув на меня своими карими глазами.

– Мы можем поговорить? – встав, спросила она.

Предлагая ей выйти на балкон, мое тело сразу же обожгло теплым воздухом, раньше я не замечала, какое в Италии кровожадное солнце.

– Как Розабелла? – спросила я, чувствуя, как кузина борется, не решаясь начать первой.

– Все в порядке, она сейчас спит. Просто сильно переволновалась, – она все еще смотрела на море, покусывая нижнюю губу.

– А ты?

Ее взгляд уставился на меня, но было сложно угадать эмоцию, была ли то вина или сожаление, а может очередная игра?

– В порядке, – прервав мой пронзительный взгляд, ресницы девушки затрепетали. – Витэлия, я не стану просить прощение за родителей. Никто из нас