Мисс Эндерсон и её странности - Анастасия Зарецкая

Леберлингом. Но Кей вдруг окликнул Алесту по имени — по краткой форме её имени — и Алеста вновь, не задумываясь, обменяла потрясающие небесные вспышки на серые глаза Кея.

— У меня есть для тебя подарок, Лесс.

Она кивнула, завороженная этим взглядом.

Кей смотрел на неё иначе. Не так, как смотрел на случайного прохожего, или на родителей, или на руководителя, или даже на Бернис. Это был особый взгляд. Одной только Алесте посвященный. Тёплый, лучистый взгляд, который сам по себе был лучшим подарком на свете.

Кей протянул ей браслет — тонкую серебряную цепочку со сверкающим зелёным камешком по центру. Куда уж этому браслету было тягаться с кандалами, в которых Алесту везли на заседание… Она подала руку — браслет кольцом обвился вокруг её тонкого запястья, и Кей ловким движением защелкнул замок. Но руки Алесты не отпустил.

— Мой подарок будет более скромным, — объявила Алеста. Шагнула к Кею, поднялась на цыпочки и прикоснулась своими холодными губами к его горячим губам.

А потом отступила назад — и улыбнулась.

…Быть может, это очередная искрящаяся вспышка на небе оказалась настолько яркой, что на мгновение сменила ночь на день.

Но, быть может, это вспыхнули два сердца — чтобы слиться в безудержном сияющем дуэте.

Глава 14.

Главное — правильно преподнести свои идеи. И тогда за ними будут идти, какими бы абсурдными эти идеи ни оказались на самом деле.

И он преподнёс.

Долой коварство! Вперёд благородство и честность!

А в уме оставил: ничем он не лучше тех, против кого собрался играть. Вполне возможно, он даже хуже. Ведь они играют сразу перед всеми, да так, что сами начинают верить в предназначенную им роль. А он, уходя со сцены, возвращает себе истинное своё лицо, а потому ясно осознает, кто он есть на самом деле.

Мейсон Ролин. Ну или мистер Ролин. Отчего-то окружающие вот уже лет двадцать совершенно равнодушным образом относятся к его имени, которое с теплотой и любовью выбирала матушка. Мистер Ролин, вы позволите… Мистер Ролин, разрешите к вам обратиться…

Быть может, маска Мейсона носила как раз-таки это имя — мистер Ролин.

Именно мистер Ролин возглавил Орден — и громогласно (в кругу трёх своих последователей) обозначил, что теперь-то начнётся эра справедливости, когда каждому станет житься хорошо.

Но только Мейсон знал, для чего Орден создан на самом деле: для справедливости его личной.

И первоначальная цель создания Ордена была такова: поссорить между собой Вистана Меллигана и Маверика Гилсона. Перевести их предвзятое отношение друг к другу в открытую борьбу. И тем самым образом достичь сразу двух целей: привести высшее магическое общество Леберлинга к разладу — это во-первых. И во-вторых — отомстить за случай двадцатитрехлетней давности.

Прежде чем создать свой собственный Орден, мистер Ролин весьма и весьма мечтал попасть в так называемый Совет магов Леберлинга. Для каждого города он был свой, но Ролин, коренной житель этого города, никакие иные Советы и не рассматривал.

Мало кто об этом помнил и чтил эту традицию, но ещё пару веков назад Леберлинг делился на округа. Самый первый округ находился в центре, он плавно перетекал во второй, а второй в третий… Карта Леберлинга, расчерченная на округа, напоминала правозакрученный панцирь улитки. И именно количество этих округов — девять — определило состав Совета магов.

Ровно девять членов.

Каждый — под своим номером. Причём в прежние времена каждый маг должен был ещё и проживать на землях своего округа, но потом всё высшее магическое общество перебралось в так называемый «Лилиарий» — элитный городской район на стыке шестого и седьмого округов, где даже воздух был по-особенному благородным, ведь дышали им сплошь аристократы. И это правило упразднили, хотя номера оставили.

Мейсон должен был занять место четвертого.

Прийти на смену старику Тибби — магу, который добился огромного уважения и множества почестей в зрелые годы, но к пожилому возрасту напрочь скатился в безумие. Достаточно безобидное, но ещё больше бесполезное. На одну его дельную мысль приходилось девять сумасбродных. И, пускай Совет держал старика Тибби до последнего, в какой-то момент терпение кончилось и у них.

Старик Тибби жив до сих пор, поговаривают.

Даже спустя двадцать лет после того, как его исключили из совета. Уехал далеко-далеко, на юг, прогревает свои древние косточки и в ус не дуют. А усы у него, которые и до того были весьма и весьма выдающимися, за эти годы, говорят, достигли такой длины, что впору вносить в книгу рекордов.

Мейсон должен был занять место старика Тибби.

Молодой, перспективный, наполненный инициативой — так шептались о Мейсоне. Высший магический свет сулили Мейсону место в Совете ещё тогда, когда он учился в Университете магической механики.

Старика Тибби изгнали вскоре после того, как Мейсон закончил Университет.

И Совет созвал воистину впечатляющее собрание — не так уж часто Совет покидали его члены, один раз, быть может, лет в семь. И каждый раз, после появления свободного места в Совете, созывались такие собрания.

Кандидатов было много.

Но до финальной черты дошло два.

Мейсон Ролин, хороший во всем, молодой, талантливый, харизматичный. И ещё какой-то маг, имени его сейчас не вспомнить, да и до финала он добрался лишь благодаря счастливой случайности: никакими выдающимися характеристиками он не обладал.

Решить, кто же займёт место четвертого, на этом этапе должен был Совет. Испытания остались позади — а спрашивали с будущих членов Совета много и строго, куда строже, чем на экзаменах в Университете магической механики. Но впереди было непредвзятое мнение Совета: позиция тех, кто в нём состоит.

И как раз-таки во время голосования случились они: те самых два голоса «против».

Против Мейсона.

Голос от третьего, то есть от Вистана Меллигана.

И голос от пятого, то есть от Маверика Гилсона.

А правила Совета гласили следующее: два и более голоса «против» обнуляли возможность кандидата стать членом Совета. Более того — этой возможности он лишался впредь до конца жизни. А уходить под смешки, зная, что не сможешь вернуться и поставить всех на место — это весьма неприятно.

Однако никто не мог забрать у Мейсона возможности отомстить.

Третий и пятый, пожалуй, тоже кое-чем руководствовали, когда принимали решение разрушить его жизнь. Вряд ли они сговорились — Вистан Меллиган и Маверик Гилсон никогда не отличались особой сговорчивостью. Но и Вистан Меллиган, и Маверик Гилсон имели причины для озвученных «против». Весьма сомнительные, но имели.

Так, Маверик Гислон обосновал своё «против» справедливостью