Двор Ледяных Сердец - Элис Нокс

Дальше – ещё одна сцена, едва различимая в тени.

Двое мужчин. Одна девушка между ними.

Один спереди, другой сзади, оба двигаются в безумном ритме.

Она кричала – не от боли, от удовольствия, от переполненности.

Желудок свело судорогой, тошнота подкатила к горлу.

Я отступила – резко, не глядя, споткнулась о корень, упала на колени.

Это безумие. Магия Охоты. Красная луна. Они все не в себе.

Никто не поможет. Бесполезно просить. Они дикие. На инстинктах.

Но звуки не прекращались. Они были везде – лес был полон ими.

Стоны, крики, рычание, шлепки плоти о плоть, хрипы, визги, смех – всё сливалось в какую-то безумную симфонию, первобытную и пугающую.

Священная Охота. Обряд плодородия. Магия Весны.

Это их норма. Их традиция. Их природа.

Но для меня… это кошмар. И никто не остановится. Никто не поможет

Я встала на дрожащие ноги, развернулась и побежала – прочь от поляны, от звуков, от всего этого.

Ветки хлестали по лицу, по рукам, царапали кожу до крови, но я не чувствовала боли – только страх, только желание убежать.

И шаги за спиной. Всё ближе. Терпеливее.

Лес становился гуще с каждым шагом – темнее, холоднее, деревья сжимались вокруг, будто пытались поймать меня в ловушку. Ветви цеплялись за волосы, за остатки платья, царапали кожу.

Дыхание сбилось окончательно – хрипело, рвалось, горло горело огнём, в боку кололо так сильно, что каждый вдох отдавался острой болью, разрывал изнутри.

Не могу. Больше не могу бежать.

Ноги подкашивались, мышцы дрожали от усталости, но останавливаться было нельзя.

Потому что за спиной я всё ещё слышала их.

Шаги. Размеренные. Неспешные. Терпеливые.

Он шёл. Всё это время. Не ускоряясь. Не замедляясь. Просто шёл.

Знал, что я устану. Что сломаюсь. Что остановлюсь.

И я остановилась.

Споткнулась снова – о корень, о собственные ноги, не знаю, упала на колени с болезненным стуком.

Встать не хватило сил, тело отказывалось слушаться, мышцы горели.

Я попыталась подняться – руки задрожали, подкосились, я рухнула обратно.

Нет, Элиза. Нет. Вставай. Вставай!

В ушах шумело, в глазах темнело, мир качался.

И тогда – шаги.

Те самые. Размеренные. Терпеливые.

Остановились.

Совсем рядом.

Я подняла голову – с трудом, медленно, посмотрела назад.

Из тени между деревьями вышел он.

Фейри с ножом.

Худощавый. Жилистый. Лицо узкое, острые черты. Глаза серые – но не мёртвые теперь, а горящие, как у всех в лесу этой ночью.

Магия. Он тоже под её властью. Безумие Охоты.

В руке – нож. Длинный. Изогнутый. Блестел в багровом свете луны, отражал кровавые блики.

Он остановился в нескольких шагах, посмотрел на меня – долго, оценивающе.

На губах расползлась усмешка – медленная, довольная.

– Устала, – произнёс он, голос был хриплым, возбуждённым, пьяным от магии. – Наконец-то. Думал, будешь бежать до рассвета. Выносливая. Для смертной.

Он сделал шаг вперёд – один размеренный, сапог раздавил сухую ветку с хрустом.

– Простая смертная, – продолжил он, поворачивая нож в руке, любуясь лезвием, что ловило лунные блики. – А сколько от тебя хлопот. Весь двор на ушах. Слухи, сплетни, смута.

Я попятилась – на локтях, на пятках, спиной к дереву, некуда было отступать дальше.

Нужно… нужно попробовать… как с Обероном… в пах… горло…

Но тело не слушалось, руки дрожали, сил не осталось.

Он приблизился – быстрее теперь, и глаза загорелись ярче, зрачки расширились до предела.

– Но знаешь что? – голос стал ниже, в нём прозвучало что-то животное, первобытное. – Магия Охоты… красная луна… она делает с нами… интересные вещи. Пробуждает инстинкты. Желания. Тёмные. Запретные.

Ещё шаг. Совсем близко.

– Ты бежала. Я за тобой шёл. Видел пары вокруг, слышал крики, стоны. – Он облизнул губы, дыхание участилось. – И подумал… а почему бы нет? Почему я должен отказывать себе в удовольствии?

Нож опустился чуть – небрежно теперь, не угрожающе.

– Дай попробую, – прошептал он, и голос был пьяным от магии, от возбуждения, от безумия ночи. – Перед тем как убью. Хочу понять. Узнать. Почувствовать. Что Морфрост в тебе нашёл?

Он присел на корточки передо мной, лицо оказалось на уровне моего, слишком близко, наклоняя голову, изучая меня, как диковинку, загадку.

– Что смертная шлюха может дать, чего не могут наши женщины? Они красивее, сильнее, бессмертны. А ты… – Усмехнулся. – Хрупкая. Слабая. Смертная.

Он протянул руку – к моему лицу, пальцы коснулись щеки, скользнули вниз, к шее, к ключице, где метка Морфроста пульсировала.

– Убить я тебя всегда успею, – добавил он, усмехаясь. – Но сейчас… сейчас хочу насладиться. Понять, что же в тебе такого особенного.

Сейчас. Сейчас или никогда.

Я собрала последние крохи сил, рука взметнулась – резко, пальцы сжались в кулак, ударили.

В горло. В кадык. Точно, как учил Морфрост.

Но…

Ничего.

Он даже не дрогнул, не отшатнулся.

Поймал мою руку – легко, небрежно, сжал запястье так сильно, что я вскрикнула от боли.

Усмехнулся – шире, насмешливо, с издёвкой.

– Приёмчики? – протянул он, и в голосе была злая радость. – Глупая девочка. Я не пьяный лорд на пиру. Я готов. Я жду.

Он дёрнул мою руку – резко, притянул меня ближе, второй рукой взмахнул в воздухе.

Что-то вспыхнуло – невидимое, но ощутимое, как паутина, что обвила моё тело мгновенно, сковала движения.

Магия.

Я замерла – не по своей воле, тело перестало слушаться, руки, ноги застыли, не двигались.

Нет. Нет! Небеса, нет!

Паника взорвалась, я пыталась пошевелиться, закричать, но ничего не работало – только глаза двигались, только дыхание осталось, частое, паническое.

Он отпустил моё запястье, выпрямился, обошёл меня кругом – медленно, изучающе, оценивающе.

– Вот так лучше, – произнёс он довольно, голос стал мягче, почти нежным. – Тихо. Спокойно. Покорно. Как и должно быть.

Остановился передо мной, пальцы скользнули по моему плечу, по ключице.

– Красиво, – прошептал он, касаясь метки кончиками пальцев. – Пять меток. Значит, он правда… привязался. Потерял голову. Из-за смертной шлюхи.

Нож коснулся моей шеи – холодный, острый, прижался к коже, но не резал, просто лежал, угрожая.

– Что же он в тебе нашёл? – повторил он тише, задумчивее. – Дай узнаю. Пойму.

Рука скользнула вниз – к разрыву на платье, к бедру, пальцы сжались на коже, горячие, липкие от пота.

Нет. Проклятье, нет. Кейлан. Пожалуйста.

Он наклонился ближе, дыхание горячее обожгло шею, губы почти коснулись кожи.

– А потом убью, – прошептал он в ухо. – Быстро. Обещаю. Не будет больно. Почти.

Рука потянула платье вверх – медленно, методично, обнажая бедро выше, выше…

И тогда