Порабощенная душа - Кери Лейк

Одна маленькая рука выскользнула из её рук.

— Мама! — Паника в голосе Томаса достигла глубины её нутра, заставив ярость подняться из глубин её души.

— Нет! Чёрт возьми, отпустите его! — Она попыталась схватить кричащего Томаса, пока его тело тащили из-за её спины. — Томас! Нет! — Её хватка ослабла одним сильным рывком.

Рука Джейни выскользнула из-за её спины.

— Мама! Мама!

Сабель обернулась, левая рука всё ещё тщетно тянулась к сыну.

— Джейни! Не делайте этого! Не надо, бл*дь! Гнилые ублюдки! — Когда она потянулась к дочери, холодная хватка сжала её горло, а позвоночник ударился об стену.

Чёрные, безжизненные глаза впились в неё.

— Вы совершили преступление. Вас будут судить.

Горячие слёзы текли по её щекам, а грудь сотрясалась от рыданий.

— Они мои дети! Я люблю их! Пожалуйста, не делайте этого! Я сделаю что угодно. Что угодно!

— Как ты смеешь пытаться подкупить лорда своим телом! — Холодный удар обжег её щеку и отбросил лицо в сторону.

Инстинктивно, врезавшись в стену, Сабель нанесла ему удар в живот. Когда мужчина наклонился вперёд, ещё один удар сбил его с ног ровно настолько, чтобы она смогла проскользнуть мимо.

Она бросилась к двери, через которую крики Томаса и Джейни эхом разносились по коридору.

Она носом ударилась о твёрдый пол, её ноги вылетели из-под неё. Ледяные руки схватили её за икры, дёрнули назад, и она вонзила ногти в дерево.

— Нет! — От заноз дерева у неё онемели кончики пальцев, когда Сабель попыталась найти хоть что-нибудь, за что зацепиться.

Её тело перевернулось, и мужчина оседлал её, прижав её руки к бокам. Острая боль пронзила её щеку и с треском отбросила голову в сторону. Она открыла рот, чтобы сжать челюсть, но ещё одна стена боли пронзила её щеку.

— Может быть, я приму твою взятку, сука. Только детей ты этим не вернёшь. — От него пахло смертью, когда он шептал ей на ухо. Черная змея с кроваво-красными глазами смотрела на неё из татуировки на шее.

Когда пальцы коснулись места между её бедрами, Сабель заизвивалась под ним.

— Нет! — она не сдвинула его с места.

Зубы впились ей в челюсть, а руки шарили внизу, как будто он торопился поднять свой халат.

— Отойди от неё! Убери от неё свою задницу, ублюдок!

Нола! Облегчение пробежало по её окаменевшим мышцам.

Мужчина встал, поправил халат и собрался с силами.

— Заключенный пытался сбежать.

— И ты пытался ей присунуть! — Нола пролетела через комнату, пока не оказалась перед мужчиной. — За это я пришью твои орехи к стене, мальчишка!

Его челюсть дёрнулась, но мужчина ничего не сказал.

Тепло ладоней Нолы пробежало по щеке Сабель, и она разразилась потоком рыданий.

— Помоги мне, Нола. Томас. Джейни. Она едва могла говорить; её рот, казалось, был набит ватой. Онемевший. Раздутый.

— Всё в порядке, детка. — Она погладила Сабель по волосам. — Я собираюсь посмотреть, что я могу сделать. А пока не сражайся с ними. Всё станет только хуже.

Не бороться? Она с ума сошла?

— Что это за дерьмо? — Голова Нолы повернулась, и, когда она снова посмотрела на Сабель, её губы задрожали, а в глазах мелькнула печаль.

Меньше чем через секунду жало пронзило бедро Сабель, и под её кожей распространился жар.

Мышцы свело судорогой, как будто всё её тело медленно кристаллизовалось, и Сабель вскрикнула.

— На случай, если она снова попытается убежать, — сказал нападавший позади Нолы.

Поскольку круг её зрения сузился, тяжелое дыхание не могло уменьшить страх, сжавший её лёгкие. Дрожь пробежала по её телу, когда она лежала на полу. Глаза широко раскрылись.

Парализованная.

В отчаянной попытке побороть распространение наркотика по телу она согнула пальцы, но воздух стал разреженным.

Наступила чернота.

— Томас! Джейн! — в её голосе была такой же пищащий звук, как у котёнка, зовущего свою мать.

Свет поймал слезу, скатившуюся по щеке Нолы.

— Мне очень жаль, дитя.

***

Гевин поднял обмякшее тело Джессики с пола. Он ненавидел идею битья женщин, но быть нокаутированной означало встретить лучшую судьбу, чем то, что постигло большинство его противников.

Кроме того, у него было не так много времени, что было доказано, когда взрыв сорвал дверь с петель, как раз в тот момент, когда он взвалил Джессику на плечо.

Два придурка, которых он видел ранее, пронеслись сквозь расколотое дерево, один за другим. Любой достойный телохранитель никогда бы не впустил Гевина в её комнату, так что уровень его уважения к этим двоим резко упал задолго до этого момента.

Напряжённые мышцы Гевина приготовились к встрече с демоном, идущим вперёд головой, словно квотербек. Гевин поймал его под подбородком, костяшки пальцев поцеловали мужчину в челюсть, словно симфония пинца. Небольшая часть Гевина отпраздновала, когда ублюдок упал на задницу.

Второй нападавший напал быстрее первого, и Гевин едва не потерял хватку с Джессикой, когда выбросил ботинок и нанёс демону сокрушительный удар в живот. Рёбра треснули под ударом, и Гевин последовал за ним, нанеся левый хук, отбросивший голову мужчины в сторону. Ещё один удар повалил его на пол, а третий нокаутировал.

Холодное жало ударило в бок Гевина, и он повернулся, чтобы найти невысокого ублюдка, размахивающего кинжалом, как будто он хотел потанцевать. Гевин последовал за ним, ударив прямо по виску, и мужчина полетел через комнату, взметнув пыль, когда он ударился о гипсокартон.

Ещё двое мужчин подошли с кинжалами, а ещё одна группа ждала у двери номера Джессики. Глаза Гевина скользнули по толпе пьяных дебоширов, каждый из которых нёс какое-то оружие.

Боже. Всегда тормозят.

Он выдохнул и кинул Джессику на кровать, повернувшись назад как раз вовремя, чтобы поймать нанесённый над ним удар.

Скривив губы, Гевин раздробил кости обидчика, оставив владельца падающим на пол с визгом на губах. Ещё один удар отразил атаку блондина с ломом. Он снова взмахнул кулаками, ударяя их челюсти, и швырнул их на пол. За ним последовали ещё двое, и он пинал, колол и бил кулаками, пока они не падали в растущую кучу тел.

При приближении большого придурка с крюком в животе Гевин выдернул кинжал из бедра.

Парировал, нанёс удар в живот, выпад снизу вверх и по горлу.

Мужчина рухнул кровавой кучей, внутренности высыпались из его раны.

Выпрямившись, Гевин ждал следующей атаки, его мышцы дрожали, готовый ко всему, что может случиться. Его рефлексы не сработали, и казалось, что сообщение прозвучало громко и ясно для тех немногих, кто ворвался в комнату, взглянул на раненых