Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон! - Анна Солейн

— Яблочко? — робко предложила я.

Аб вздохнул в третий раз. Да уж… испортила я ему спокойную размеренную жизнь.

— Давай сразу к делу.

— Мне могут отказать в обслуживании в магазине? — выпалила я.

Раньше, чем я договорила, я поняла по лицу Аба — да, могут. Видимо, законы в этом мире были другими.

Хуже всего было то, что спустя два дня манеру закрывать лавки от неблагих переняла половина магазинов города.

Даже придумали специальные зеленые флажки, которые вывешивали над дверьми — они означали, что нам в таких лавках ничего не продадут.

Мы не могли больше прийти к молочнику, в бакалею и даже к портнихе, которая всегда хорошо к нам относилась!

— Но… — растерялась я. — Мередит, но как же…

А кто мне будет шить “плащ тьмы” и все остальные костюмы для детей — список Мелисса написала внушительный!

А одежда на зиму?

А…

— Леди Иви, вы знаете… Я не могу просто! Не справляюсь — и вообще! Просто… — портниха осеклась, на ее испещренном морщинами лице появилось виноватое выражение.

Я нахмурилась.

— Мередит, что происходит? Почему ты больше не можешь шить для нас? — выпалила я, зло подцепив рукой зеленый флаг.

— Я же объяснила! — заломила руки она. — Дело в том, что…

— А теперь правду. Я ее заслужила, Мередит! Что за… дичь?!

Любимое словечко Юджина подходило здесь как нельзя лучше.

— Ох… — Мередит скукожилась, бросила быстрый взгляд по сторонам и наклонилась ко мне. — Видишь ли, ко мне заходили люди… опасные люди! И они… скажем так, намекнули, чтобы я…

Она осеклась и снова опасливо огляделась.

Чтоб его.

— Кто к тебе заходил? Полицейские? Люди мэра?! Или шайка Долорес?

— Я не могу сказать! Прости! Это просто…

Мередит, с которой мы почти подружились, захлопнула дверь перед моим носом. Несколько секунд я просто смотрела перед собой, собираясь с силами, а потом дверь приоткрылась:

— Приходи ночью к моему дому! — выпалила Мередит. — Скажешь, что тебе надо, я сошью. Только никому!

И дверь снова захлопнулась.

С мэром, этим жирным боровом, я отправилась поговорить в тот же день. В сопровождении Аба и генерала Реннера, который, услышав о зеленых флажках, запретил кому-то из приютских находиться в городе без его сопровождения.

Исключение делалось только для Лили, которой можно было быть у “бабуськи” Эммы. Но только если генерал Реннер ее туда отводит и забирает обратно! Я подумала, что что-то в этом драконе есть... от наседки. Хотя мне было намного спокойнее жить, зная, что он, в случае чего, сможет защитить детей.

— Ну Иви, — блеял мэр, бегая глазками из угла в угол. — Что же я могу сделать? Я ведь не могу принудить торговцев торговать? Это вне моей власти, вам нужно обратиться в столичное управление…

— Куда-куда мне нужно обратиться? — переспросил генерал Реннер. — Повтори! Куда?

Он шагнул вперед, и я мигом встала между ним и мэром. Подраться всегда успеем.

Мэр откашлялся, и вдруг приосанился. Провел мягкими толстыми пальцами по гладкой поверхности стола, поднял взгляд:

— Видите ли, ввиду сложившейся ситуации… Это беспрецедентный случай — когда неблагие, еще и, хм, организованной группой, собрались участвовать в ярмарке. Нет ничего удивительного в том, что горожане чувствуют себя… не в безопасности. Как мэр я обязан стоять на страже интересов всех, кто живет в моем городе, однако, с учетом обстоятельств…

— Каких? — перебила я.

Могла бы — зарычала бы, ей-Богу!

— Леди, вы, как всегда, исключительно недальновидны. Ввиду того, что дети, находящиеся на содержании в приюте, опасны…

— Кто вам это сказал? Эта су…. хм, Долорес?

— Вам не стоит так отзываться о члене городского правления, леди!

— Городского правления? — выступил вперед Аб. Голос его трясся от злости. — Это с каких же пор эта сука — нет, не нужно закрывать мне рот! — член городского правления? Что-то я не помню того, чтобы ее избирали!

— Это потому, — пропел мэр, — что общим решением правления вы со вчерашнего дня исключены из состава вышеуказанного органа.

Он протянул Абу исписанную бумагу, которую тот принял дрогнувшей рукой. В сердце у меня кольнуло. Я знала, как Абу важна должность в правлении. Как он старался использовать доставшуюся ему власть во благо, выбить деньги на починку дороги, или на лекарства, или на помощь одинокой старухе, — и как, больно ему сейчас это терять.

На лице мэра Освальда расплылась довольная улыбка.

— А теперь со мной поговори, — задвинул меня себе за спину генерал Реннер. — Что ты там только что сказал про “опасны”? Повтори, давай! Завтра же, чтобы ни одного флажка на улице не осталось, иначе…

— Но я не могу отказывать горожанам в самоопределении! — испуганно заверещал мэр. — У меня нет такой власти! Это было их решение, и даже если вы сейчас меня убьете, господин дракон…

— Что я говорил о том, чтобы ты не употреблял это слово? — обманчиво ласково спросил генерал Реннер. — И чем я тебе угрожал, если ты обещание нарушишь?

С довольного лица мэра сошли все краски.

Тот разговор с ним ничего не дал, кроме того, что лицо мэра Освальда, когда мы уходили, было болотно-землистого цвета и совсем не таким довольным.

— Падаль! — ругался Аб. — Гнилая душонка, да чтоб его черви сожрали, да чтоб он прямиком в преисподнюю провалился, да чтоб…

— Пойдем лучше пить чай к нам, — вздохнула я. — Чему вы улыбаетесь, генерал Реннер?

— Мечтаю о том, как вернусь ночью и откручу ему голову, дорогая. Чтобы твои глаза этого не видели.

— Правильно! — поддержал Аб. — Совершенно правильно!

— Стоп! — меня так покоробили слова генерала Реннер, что я даже пропустила мимо ушей “дорогая”. — Никто никому ничего не будет откручивать!

— Да ты что? Предлагаешь мочаливо вынести все оскорбления? Весьма высоконравственно, но не мой способ существования.

Я сжала зубы.

— Если "неблагой", которым вы притворяетесь, убьет мэра — это