Герцогиня из приюта - Наталья Варварова

которой бежала черная магия. То есть и след, и непосредственный актор. Однако сейчас я вижу их в полузажившем состоянии… Так понимаю, основная версия — это вытягивание магической энергии? Каналы для утечки спрятать под такой тягучей вязью несложно.

И вроде бы он не сказал ничего нового, но снова задергало от острых воспоминаний. Такой заботливый Роберт, который так любил меня, так любил, что поторопился окольцевать этой дрянью, когда я еще не начала вставать с постели. После того, как Легран кинул мой браслет в огонь.

Кристалл связи активировался второй раз за сегодня. Говорил Трой. От его тона я задрожала про себя. Он сообщал о мощном выбросе в комнате у двух девочек. Судя по характеристикам волны, она могла зацепить всех, кто в тот момент находился в здании на ногах.

Тут же подключился Крис, сообщив, что будет у них меньше, чем за минуту.

Август в это время собирал очередной прибор. Он прикручивал линзу к металлическому обручу, надеваемому на лоб. Маг не подал вида, что слышал кристалл. Не исключено, что, хотя я и сняла его на время процедуры, камень транслировал звук на одну меня, а не на всех, кто был со мной в комнате.

Я оглянулась на Арию, чтобы проверить ее реакцию. Девушка спала, откинув голову на спинку и приоткрыв рот.

Глава 109

— А что будет с этими вичериями дальше, доктор? Трой, которого вы, похоже, знаете, предполагает, что они могут исчезнуть, если мои контакты с де Романом прекратятся. Но проблема в том, что муж этого не желает. Трой полагает, что это может убить герцога.

На самом деле я чувствовала себя так, словно только что плотно пообедала. Веки тяжелели, и я подавляла отнюдь не вежливое желание глубоко зевнуть. Может, это посапывающая Ария действовала заразительно, но скорее всего ответ на поверхности — ночью надо спать, а не рассматривать звезды, точнее, Кристиана. Впрочем, любоваться им мне никогда не наскучит.

— К сожалению, герцогиня, точного ответа на этот вопрос нет ни у кого. Это редчайшая магия. Штучное плетение, так сказать. Даже ее создатель, наверное, ломает голову, что же дальше. А или нет. Он-то видит путеводную нить.

На мой взгляд, рассуждал Мортвелл весьма путано. Для выдающегося ученого это, должно быть, вариант нормы. Я попробовала направить его ближе к той нити, что интересовала меня.

— А есть ли прогнозы, не нанесут ли вичерии вред третьему человеку, который, допустим, попытается вмешаться в брачный союз между мной и Марбо?

Щеки тут же зарделись. Еще месяцем ранее я бы скорее позволила себя закопать, чем задала бы подобный вопрос мужчине, которого видела впервые.

— Что вы имеете в виду, леди? — Август загнул одну бровь и стал почему-то похож на аиста, поджавшего ногу.

— Мы уже несколько раз... целовались с князем. Я полагаю, что это и есть та причина… Других версий у меня нет… Отчего браслеты бледнеют… Если я ему отдамся, нарушу обет верности, то эти вичерии… Не сделают ли они плохо Его Высочеству?

Доктор скривился так, словно ему вместо прохладительного чая с мятой подсунули горькую настойку вепревника.

— Что у вас в голове, позвольте узнать? Какие-то шашни на стороне. О, женщины… Расследование идет полным ходом. Да же? Об этом же вы беспокоитесь? Вот смотрите…

Он наклонился надо мной. Линза над его лбом пришла в движение, а вместе с ней заколыхалось отражение комнаты. Мне стало дурно.

— Вот сюда. Да, в это зеркальце. Кого вы там видите?

Он щелкнул переключателем, и на лупу опустилось отражающее стекло. Мой лик в маленьком кругляше, действительно, выглядел безумно. На меня таращилась мучнисто бледная девушка с огромными, как дыры, глазами. Волосы вокруг нее представляли собой лишь отвлекающую завесу, а рот — маленькую красную точку. Самое главное пряталось в глубине глаз. Что-то темное и мокрое, готовое в любой момент закапать наружу.

— Такое случается сплошь и рядом. Пациент в больнице подстраивается под ее распорядок, под ласковый с ним персонал. И это естественный поведенческий паттерн. В Марбо вы вели себя точно, как от вас требовалось. Попав же в другую лечебницу, в Энтин, вы приняли местные правила, и тоже уже не мыслите себя вне этой среды… Нарушить обет верности! Внести сумятицу в узоры...

Его тирада подействовала на меня оглушающе. Сонливость накатила с новой силой. Как будто сознание пыталось отторгнуть нелепые рассуждения доктора.

— Я же сказал, что вытягивание вашей энергии — основная версия, но ведь не единственная же. Можно предложить и другие. Допустим, вы перенесли тяжелейшую болезнь и, чтобы сохранить себе жизнь, заключили контракт с тьмой, отдав ей все свои ресурсы. Или вот еще. Вы с мужем пожелали родить наследника с темной искрой и заранее обо всем позаботились. Пожертвовали своими руками и всеми четырьмя стихиями. Нет предела человеческому тщеславию и родительскому безумию…

Про что он сейчас? Мои вичерии настолько ослабли, что по ним сложно читать, или имелось в виду, что их природа, — замысел их создателя — настолько смутен… Он же на нашей стороне. Я же ничего не путаю.

— Что вы такое говорите, доктор, — пробормотала я. — В этих версиях почти нет смысла. Доказать, что татуировки появились, когда Марбо распорядился готовиться к свадьбе, легче легкого. Брачные руны наносили в течение нескольких дней.

Мортвелл отвернулся от меня. Он ковырялся в своем саквояже. Я же прикладывала столько усилий, чтобы не улечься на кушетку… Она, такая неудобная, сейчас представлялась мягче кровати с двумя перинами.

— Нет, это вы меня поражаете, герцогиня. С какой кстати вы вообразили себя отдельным существом, с какими-то там романами на стороне, графством, которое необходимо вернуть. На сегодня вы типичная оккультная кукла черного мага. Марионетка, к которой он привязал свою силу. Не спорю, когда то вы были Изабель Вальмонт, очаровательной четырехстихийницей. Но сейчас вы полностью выпитое создание, которое носит в себе частицы своего творца. Меня так резануло, когда я узнал, что вы сбежали. Как? Ну как можно искусать направляющую тебя руку? Стыдитесь, милочка. Блудить она вздумала…

Все, что я могла, это открывать и закрывать рот. Однако каждый такой нелепый вздох лишь приближал мое отключение.

Опытные руки помогли откинуться назад. Под головой оказался валик. Напрасно я хлопала веками — лицо Мортвелла уже теряло четкость.

— Вы так слабы, миледи. Как слепой котенок. Я, будто бы случайно, капнул на руку этой девице дормина. Он абсолютно без запаха. Она ничего не заподозрила и почти тут же уснула… Вы же потеряли концентрацию даже от легких