Притворись моей любовью - Карина Семёнова

ко мне, сгустились в чёрный дым, заполыхали алые искры и вспышки пламени. Взметнулся столбами песок на скалах, закрыв небо багровой пеленой. Ряды фейри колыхнулись, замерцали торопливыми заклинаниями. Столько лет вы проклинали Хаос, столько лет собственные вожди пугали вас демонами. И теперь этот страх — мой союзник, и я оберну его против вас. Пусть придётся истратить последние силы, но я не дам вам измываться над Лайон. Раскалённый ветер засвистел в ушах, завертелся смерчами. Ну же, фейри! Дайте мне повод, и я обрушу небо на ваши головы!

Я шагнул вперёд, но Лайон положила руку мне на плечо. Её прикосновение заставило меня замереть.

— Довольно битв, — услышал я её печальный голос даже сквозь рёв песчаной бури. — Ни наши слова, ни наши поступки не переубедят их. Оставь. Они не стоят твоего гнева.

В Лайон было столько эмоций, что я едва мог дышать. Обманутая надежда, боль отвержения, тоска от потери семьи. Но среди этого тёмного моря ярким маяком сверкали любовь ко мне, радость освобождения и предвкушение новой судьбы.

Лайон потянула меня к храму. Несколько мгновений я колебался, однако уступил: убить её родителей, брата и соплеменников не лучшее начало совместной жизни.

Прежде чем скрыться в дверях, я оглянулся напоследок. Брань, перекошенные лица, заклинания, камни и крики «позор», летящие в нас. Только брат Лайон стоял молча и задумчиво смотрел нам вслед.

Мы скрылись в храме, я закрыл двери, запечатал рунами, увлёк Лайон вглубь на поиски выхода.

— Идём. Пока твой отец не пришёл в себя и не догадался окружить храм.

Мы выбрались с другой стороны, я поменял ипостась, подхватил Лайон, не слушая её протестов.

— Я не позволю тебе лететь самой.

Через портал прыгнул так далеко, как смог. Потом опять и опять. Только через несколько прыжков я расслабился и позволил себе замедлить полёт. Мне уже никакие зелья не помогали, а несколько изнурительных суток без отдыха оставили меня практически без сил. Когда внизу блеснуло озеро, я спустился и прямо с воздуха вместе с Лайон на руках нырнул в глубину. Вода окутала нас мягким коконом, звуки смолкли.

Мы вместе вынырнули, и смех Лайон разлетелся над озером.

— Вода! Я так о ней мечтала.

Она взмахнула руками, взметнула фонтаны брызг, снова скрылась под волнами, переливавшимися золотом в лучах заката. Сердце замирало от её безудержного восторга, но пришлось увести Лайон на берег, пока она не замёрзла в холодной воде.

Мы сели на песок, прижавшись друг к другу, чтобы отдохнуть немного перед долгим полётом домой. Я осторожно устроил Лайон поудобнее, стараясь не тревожить её раны, и она положила голову мне на плечо. Мир вокруг исчез, остались только мы, наши сердца, бьющиеся в унисон, и шёпот волн.

— Почему я чувствовала твоё страдание и твой гнев, как будто они были частью меня? Ведь это особенность, дарованная только истинным. У фейри нет истинности. У демонов разве есть?

— Нет. Лайон, мы с тобой так искусно притворялись, что любим друг друга, что не заметили, где закончилась игра и началась настоящая любовь. А когда ты дотронулась до моего сердца, жертвуя своей жизнью, это усилило нашу связь, скрепило узами покрепче любых. — Я обнял Лайон двумя руками, заглянул в глаза. — Кажется, мы выстрадали свою истинность. И теперь ты никогда от меня не избавишься.

— Угрожаешь, демон? — лукаво улыбнулась Лайон.

— Всего лишь предупреждаю. Ещё можешь попробовать убежать.

— Только если бросишься догонять, — прошептала она, потянулась ко мне с поцелуем.

Я наклонился к Лайон, к её нежным губам, и тихо проговорил:

— Мне лень, я устал, ещё и за тобой бегать.

Глаза Лайон расширились от возмущения, она ткнула меня кулаком в грудь, фыркнула и засмеялась.

— Ты неисправим.

— Зачем меня исправлять? Я идеален.

— Смотри, — Лайон показала на небо, — ещё не закатилось солнце, а уже взошла луна. Удивительно видеть их рядом. — Лайон помолчала, разглядывая ослепительное красное солнце и призрачную белую луну. — Доментиан, я верю, что никакие бури не смогут затмить наше счастье, ведь мы — как луна и солнце, эти небесные супруги, божественные муж и жена, вечны в наших чувствах.

— Муж и жена? Лайон, — тихо и ласково позвал я. — Хочу тебя спросить…

— Д-да? — откликнулась она, перевела взгляд на меня и взволнованно вздохнула.

— Почему все фейри любят так пафосно изъясняться?

Я состроил удивлённое, наивное лицо. Лайон смешно засопела, вздёрнула нос.

— Почему демоны любят так всё портить?

— Вот и неправда. — Я обхватил её лицо ладонями. — Докажу тебе, что демоны… — сказал я, перемежая слова поцелуями, — могут не только разрушать… а очень даже… умеют любить.

Эпилог 1

Лайон

— Хм, не разбежались.

— Кто?

Я прижалась к Доментиану и обвела взглядом тёмное помещение. Он сказал, что этот огромный замок — его дом и мне ничего не грозит, но я всё равно чувствовала себя неуверенно.

— Мои рабы, гоблины. Я разрешил им уйти, прежде чем отправился за тобой в Бальбиэн, однако они остались. Ну и дураки, упустили шанс.

— У тебя есть рабы?!

— А я должен сам себе готовить и убирать?

Доментиан наградил меня снисходительной улыбкой. Я отстранилась и собралась рассказать ему о том, что рабы — это плохо, но из чёрного провала двери вышел хромая старый гоблин.

— С возвращением, хозяин. Мы рады! — гоблин с трудом, но глубоко поклонился Доментиану. — Какие будут приказания?

Он смотрел только на Доментиана. Это выучка верного слуги или здесь так часто появляются женщины, что он уже не считает нужным обращать внимания?

Другие женщины. Они наверняка были в прошлом Доментиана. Накатила волна обиды, злости, зависти к тем другим: они были в его жизни, а я нет. Даже представить не могла, что ревность так больно жжëт.

Доментиан покосился на меня, наклонил голову, словно раздумывая, и мимолëтно улыбнулся.

— Это госпожа Лайон. Она останется в замке. Сделай так, Хатх, чтобы её пребывание здесь было приятным. Относись к госпоже как к хозяйке.

Такие слова мне польстили: вряд ли каждую гостью тут считали за хозяйку. Я улыбнулась Доментиану, игнорируя боль в разбитых губах.

— Добро пожаловать, госпожа Лайон. Я — Хатх, управляющий, к вашим услугам.

Теперь гоблин поклонился и мне.

— Прикажи подать ужин, подобрать одежду и приготовить спальню, —