Притворись моей любовью - Карина Семёнова

Спаль-ню? В единственном числе. То есть мы останемся вдвоём. В спальне…

Я, наверное, покраснела так, как никогда в жизни, потому что щёки немилосердно запылали. Оставалось только надеяться, что темнота и синяки скрывают этот факт от Доментиана. Он что-то ещё говорил Хатху, но я не вслушивалась, могла думать только о том, что может случиться в спальне.

Отпустив Хатха, Доментиан приобнял меня за плечи и повёл куда-то. Сердце суматошно заколотилось. Захотелось прижать руки к груди и убедиться, что оно не выскочит.

Мы же вместе. Всё правильно. Или неправильно? А как же свадьба? Но я согласна. Или нет. Нет, я боюсь и не согласна. У меня вид неподходящий. Я ему не понравлюсь! Я его разочарую, и он перестанет меня любить. Или не перестанет? Он сказал, что мы связаны.

— Прекрати, — Дометиан чуть сжал мои плечи. — Неужели до сих пор боишься меня?

Ой… Он же чувствует мои эмоции! Я даже зажмурилась от досады. И как я могла забыть. Спасибо, что мысли не читает.

Доментиан остановился у широкой двустворчатой двери, открыл передо мной и жестом пригласил внутрь.

— Ты в безопасности. Не стоит бояться, — сказал он, когда я зашла. — Скоро тебе принесут лекарства и новую одежду, а потом мы поужинаем. Моя спальня напротив, если понадоблюсь.

Доментиан закрыл дверь и ушёл. Я прислушалась, в коридоре хлопнула дверь, и всё стихло. Что, и правда ушёл? Не придёт больше? Он перехотел пускать меня в свою спальню? Мне самой надо идти к нему? Или не надо? А может Доментиан предполагал отвести меня к себе, но почувствовал мой страх и передумал? Или он вообще не собирался оставаться со мной наедине. Вдруг я ему уже не интересна. И это его «моя спальня напротив, если понадоблюсь» — простая вежливость или намëк?

Я плюхнулась на большую мягкую кровать и со стоном обхватила голову руками. Как всё сложно! Я запуталась!

Взгляд уткнулся в мои ободранные о камни голые ноги, исцарапанные руки.

— Ну конечно, в этом дело. Вид у меня не самый привлекательный. Надо непременно привести себя в порядок.

Я огляделась. Для замка демона комната оказалось очень даже комфортной: с большими окнами, за которыми мерцали звезды над горами, солидной старомодной мебелью, красным ковром у огромного камина. Интересно будет посмотреть на весь замок. До жути хочу знать, как и чем живёт Доментиан. Я так боялась, пока шла сюда, что не запомнила ни путь, ни обстановку. Помню только изумрудного цвета дорожки и тёмно-серые стены. Отец был бы разочарован такой вопиющей невнимательностью.

Я вздохнула, когда в памяти всплыли все те слова, что отец сказал у стен храма. Пора уже перестать думать, как меня оценивает родня. Теперь я сама по себе.

В дверь постучали. Я дёрнулась, поднялась на ноги, забегала взглядом в поисках того, во что можно завернуться. Вдруг Доментиан, а я всё ещё некрасивая. Но в комнату заглянула седая косматая голова.

— Вы позволите, госпожа?

— Да, пожалуйста.

У головы появились шея, плечи, а потом и всё туловище. В спальню вошла старая гоблинша в сопровождении двух молоденьких гоблинок. Они сразу же принялись перестилать кровать, разводить огонь, наполнять ванну горячей водой, а старая гоблинша подошла ко мне.

— Я Таова, лекарка.

Вблизи с сожалением я увидела, что лицо гоблинши пересекает шрам, и один глаз слепой.

— Мои снадобья, госпожа. Для ваших ран, госпожа. — Гоблинша достала из карманов тёплого синего платья стеклянные баночки и поставила на комод. — Помочь ли вам обработать раны? Помочь ли принять ванну?

— Нет-нет, я сама.

Таова склонила голову в знак согласия. Она указала на кровать, где одна из служанок раскладывала атласное персиковое платье.

Улёгшаяся ревность снова поднялась и теперь грозила перехлестнуть через край.

Платье. Длинное. Точно не для гоблинш. Очень сомневаюсь, что Доментиан увлекается платьями. Так что оно тут делает?! От предыдущих забывчивых гостий осталось?! Я его убью. Нет, сначала найду предыдущую хозяйку и убью, а потом уже Доментиана! А эту тряпку раздеру и устрою из клочков салют.

— Платье новое? — сквозь зубы спросила я. Ничего не могла с собой поделать. Моя выучка давала сбой.

— Конечно, — удивилась гоблинша. — Всё самое лучшее для вас, госпожа. Скоро вам принесут и подходящие туфли.

— Откуда же в замке женские наряды?

— Здесь полно всего. Господин очень предусмотрителен.

Ну ладно. Тугая спираль, сжавшаяся внутри, расслабилась. А после тёплой воды в ванне, подарившей чистоту, и снадобий, унявших боль, стало казаться, что жизнь прекрасна.

Через час Таова снова пришла за мной, помогла заплести волосы и проводила до огромной столовой, где уже ждал Доментиан. Я так обрадовалась ему, будто несколько дней не видела.

— Так намного лучше, — Доментиан оценил мой вид и заулыбался. — Узнаю прежнюю Лайон.

Однако когда Доментиан усадил меня, а сам расположился на другом конце длинного стола, моя радость немного угасла. Наш первый ужин, первое настоящее, а не притворное свидание, и мы так далеко друг от друга. Я прогнала досаду прочь, пока Доментиан опять не почувствовал.

— Ты есть будешь? Или предпочитаешь и дальше умирать от голода? — Доментиан смотрел на меня поверх бокала.

— Буду. Благодарю.

Всё своё внимание я направила на кусок мяса в тарелке. Надо не переживать по пустякам, и всё будет хорошо. В бокале играла бликами от огней под потолком янтарная жидкость, я поднесла к носу и принюхалась.

— Зелье храбрости, — с ехидной усмешкой прокомментировал Доментиан. — Решил, что оно тебе нужно.

Я со стуком поставила бокал на место. Надо бы припомнить Браму его шутку. С другой стороны, он был там, в Бальбиэне, помогал Доментиану меня спасать. И другие мужчины.

— А те маги, что выручали меня. Они в порядке?

— Это не маги. Это мои идиоты-студенты. И Кадум. Наверное, в порядке. — Доментиан пожал плечами и отпил вино из бокала.

— Но надо же узнать! Они хотя бы выбрались?

— Да кто их знает? Но вообще ты права, Брама надо найти и забрать Грани времени. Чтобы Осор не смогла завладеть артефактом, я отдал Грани Кадуму и приказал вернуть, только если ты попросишь. Поэтому тебе придётся появиться в Академии. Сможешь?

Я увижу Рудио! И сокурсников! Окажусь в родном СУМРАКе!

— Конечно, я хочу обратно.

— Тогда через пару-тройку дней, когда твои раны подзаживут, отправимся в Академию.