Лицо с обложки - Юлия Белкина

Шустрая тощая азиатка по-немецки говорила еле-еле, с каким-то птичьим акцентом. Лора ни слова не понимала из того, что она щебетала. Это выводило Май из себя. Горничная кричала и от злости щипала Лору до синяков жесткими коричневыми пальцами. Зою горничная трогать не смела, почтительно разговаривала с ней сквозь зубы, зато глаза ее сверкали нескрываемой злобой.

— Если она простая служанка, почему так себя ведет? — удивлялась Лора. — Почему ты не пожалуешься на нее Райману?

Зоя сидела перед зеркалом, накручивала волосы на бигуди. Лицо ее покрывала зеленая очищающая маска. В тарелочке размягчались восковые пластины для депиляции. Кругом валялись платья, роскошное белье.

— Ты в тюрьме никогда не сидела? — вместо ответа поинтересовалась Зоя.

— Никогда, — вытаращилась Лора. — Д почему ты спрашиваешь?

— О, горе мое! Да что ж ты такая дура-то, а?

Лора обиженно надула губы.

Зоя снизошла до объяснений.

— Как ты думаешь, горе мое, тюремщик заключенному кем приходится? Служанкой? А ведь он тоже баланду разносит и чистые портки выдает. Май не нам служит, дурочка, а гостям, поняла? Нажалуешься на нее Райману — первая получишь по шее, запомни.

— А почему она тебя не трогает, а только меня шпыняет?

— Завидует.

— В каком смысле?

— Да в прямом.

Лора подумала: чему тут завидовать? Думала, думала, но так и не смогла самостоятельно решить еще один ребус. Пришлось снова униженно просить разъяснений. И Зоя разъяснила.

— Потому что ты во вкусе Раймана, — равнодушно объявила она, наклеивая фальшивые ресницы.

Лора так и села.

Она во вкусе Раймана? Она?! А ведь всю жизнь считала себя уродиной! Танкеткой! Нос в веснушках, лоб вечно блестит. Лора подтянула живот, выпрямила спину и бросила на себя в зеркало ошеломленный взгляд.

— Потому что ты девушка, — продолжала Зоя. — А Райман для себя выбирает только девушек.

Зоя ни жестом, пи взглядом не выдала своих личных переживаний, но до Лоры вдруг дошло — осенило! До ее появления Зоя сама была личной девушкой Раймана! Вот почему — привилегированное положение, вот почему — властный тон.

Так что получается, она уступила Лоре свое нагретое место? Пожалела, когда увидела, что Райман собирается ее убить?

Лора выжидательно смотрела на подругу, но Зоя молчала. Не из тех, значит, кто на жалость давит и требует вечной благодарности? А может, у Зон и в мыслях не было ничего такого? Ну не было — и не было, гора с плеч, и хватит думать о причинах-следствиях. Не хочет Зоя прямо все сказать — не надо. Легче жить, меньше зная.

От нечего делать Лора стала перебирать одежду, разбросанную на кровати. Ткани-то какие! Мягчайшие, тончайшие… А пахнут как! Пропитаны дорогими духами.

Она не сдержала завистливого вздоха:

— Красивые вещи. Тебе их привозят или сама покупаешь?

— Сама покупаю, — ответила Зоя.

Глаза Лоры округлились.

— Как, они тебя отсюда выпускают в город?

— Под конвоем — да. Довозят в машине до магазина и обратно. Как королеву! — насмешливо хмыкнула Зоя.

— И деньги дают?

— Нет, все деньги у них. Они оплачивают счета за покупки.

Лора задумчиво переваривала информацию.

— И квартира супер, — заметила она, обводя взглядом комнату.

Одна комната по размеру была как целая хрущевка! Сколько вещей в ней помещалось — обалдеть! Широкая кровать с балдахином, словно из «Принцессы на горошине», — раз! Старинная ванна на львиных лапах, с серебряными краниками — два! Да еще черный рояль — три! А уж всяких пуфиков-столиков на три квартиры хватит.

— А кто на инструменте играет? — полюбопытствовала Лора.

На это Зоя ничего не ответила, только внимательно взглянула на Лору в зеркало. Но та уже переместилась к окну и, вытянув шею, пыталась посмотреть вниз, чтобы понять, где они находятся.

Квартира, куда ее привезли ночью, располагалась в пентхаузе высотного дома. Далеко внизу, в зимней дымке, переливались огнями рождественские гирлянды. Вблизи не было ничего, кроме серого моря голых крон. Парк? Лес?

— А мы где? — спросила Лора. — В Берлине?

— Не знаю, — насмешливо процедила Зоя.

По тону ответа было трудно угадать, лжет она или в самом деле не знает, в каком городе находится.

Лора не помнила, как попала в эту квартиру. В машине она уснула и очнулась уже в комнате, на кровати. Действие лекарства кончилось, и теперь все произошедшее с ней накануне казалось сном.

— Неужели правда все, что сейчас со мной происходит? — подумала она вслух.

Зоя жестко ответила:

— Правда. И чем раньше ты это поймешь, тем лучше для тебя!

Лору охватило тошнотворное чувство страха. Она отошла от окна, присела на кровать, скрючившись, сложив руки на животе.

— А ты сама давно здесь? — спросила она у Зои.

— Не имею представления, — ответила подруга. — Здесь год идет за три.

Говорила Зоя странно, вроде как не всерьез, а полушутя, и смотрела как будто не на Лору, а на себя, в зеркало, но на самом деле внимательно к Лоре присматривалась, узнавала…

— Неужели отсюда никак не убежать? — скорее из любопытства, чем всерьез, спросила Лора.

Зоя резко обернулась, покрутила пальцем у виска:

— Замолчи, дурында!

Лоре наконец обидно стало, что се все время одергивают. Чуть что — «дура, дура!» — носом тыкает, как кошку.

— А сама что, лучше? — выпалила она со злостью. — Была бы умнее, сидела бы дома, однако ж и ты влипла! Так что не строй из себя умную. Сама такая!

И тут же своих слов испугалась.

Судя по характеру» эта Зойка нс из тех, кто обиды спускает. Сейчас как раскроет пасть да как рявкнет! А еще хуже — наябедничает Райману, и вышибет герр Райман из Лоры мозги в два счета. Не на улицу же ее выпускать после всего, что она здесь узнала и увидела.

Но ужасного не произошло. Зоя ничего не ответила. Пропустила ее гневную тираду мимо ушей. Сделала вид, будто не заметила. И любопытно стало Лоре: а кто такая эта Зойка? И как она очутилась у Раймана? И что в ее прошлом такого, отчего она не хочет его вспоминать? Почему-то Лоре показалось, что именно в прошлом Зои и прячутся все концы…

В комнату, хлопнув дверью, вошла Май. Ворча что-то на своем птичьем диалекте, принялась собирать и бросать в пакет одежду Зои.

— Куда она ее собирает? — поинтересовалась Лора, заискивающе глядя на Зою — не сердится ли?

Но Зоя как ни в чем не бывало, словно и не вышло между ними размолвки, ответила:

— В стирку.

Наведя порядок в комнате, Май повернулась к Зое и сообщила сквозь зубы, что гость герра Раймана приедет в три.

— Севодуня празиник. Севодуня Ро-де-ство,