Лицо с обложки - Юлия Белкина

схватилась за стакан с шипучкой, запила жадными глотками. В стакане оказалось шампанское. Лора поняла это не сразу. Так много шампанского она никогда еще не пила. Даже на Новый год, когда с девчонками из училища отмечали, она захмелела от половины бокала и уснула, не дождавшись боя курантов…

Сделав свое дело. Май уложила Лору на диване: одна рука — на круглом турецком валике с кистями, другая меховой накидкой поигрывает, ноги скрещены, бедро — округлым холмом. Лора любовалась на свое отражение в зеркале — красота! Было похоже на одну известную картину, только она не помнила на какую.

Май, запретив Лоре менять позу, выключила верхний свет, оставив только светильники вдоль стен. Остановилась в дверях, осмотрела придирчиво дело рук своих. Подошла к столику с закусками, что-то поправила в сервировке, повернула вазу с цветами. Повернулась к Лоре.

— Туфили не синимай, хозяин любит туфили! — прочирикала она своим птичьим голосом и закрыла дверь.

Лора осталась в одиночестве. Насчет «не менять позу» — это уж Май загнула. Не успела за ней закрыться дверь, как Лора зашевелилась. Разве можно долго в таком неловком положении пролежать? Она села, привалившись спиной к стене, и, обхватив руками коленки, взглянула на свое отражение в зеркале напротив.

Что Май про туфли сказала? Не поняла Лора. Хозяин любит туфли? А при чем тут его туфли? Лора вытянула ноги, полюбовалась своими босоножками на десятисантиметровой шпильке. Настоящая лакированная кожа! И застежки серебристые, с тиснеными буковками. На таких шпильках еще надо уметь устоять! Тренируясь, она прошлась взад-вперед мимо зеркала по комнате.

Смотрела на себя — узнавала и не узнавала. Платье — шик-блеск. Плечи, pуки, спина — все обнажено, однако не холодно ей в таком платье. Тепло в комнате. А за окном кружатся в воздуxe белыe мухи и исчезают раньше, чем успевают долететь до земли. Красиво… И голова кружиться в одном такте с хлопьями снега за окном. От живота по телу расходится подозрительное тепло, и мысли всякие в голову лезут… Брр!

Как все странно, как невероятно. Еще вчера она, Лора Сычова, восемнадцатилетняя «танкетка», никому и нужна-то не была, никто из мужчин в ее сторону и не смотрел, а сегодня ее, как дореволюционную невесту, просватали и приготовили этому странному господину с бриллиантовой искоркой на безымянном пальце. При этой мысли Лора ощутила странное волнение, даже щеки покраснели. Интересно, как это происходит? У Зойки бы спросить…

Эх, жаль, не видит ее Сережка Петров в таком прикиде! То-то бы упал… Не дошел бы до своей иномарки, шею бы вывихнул, на нее глядя. Да Рябинина ей и в подметки не годится, курица щипаная?

Эх, Серый, Серый, горе залетное, мечта и зависть всех девчонок! Кабы не твоя шальные глаза, сидела бы Лора сейчас дома за печкой, с бабой Варей шерсть мотала. Так нет же, угораздило ее однажды поехать с ним покачаться вечером на машине. Полез целоваться — Лора завизжала, треснула кавалера по уху (скорее символически, чем взаправду) и выскочила из машины вон. Летела домой как па крыльях, сияла от счастья, думала — любит. А Петров назавтра ее увидел — даже нс кивнул, не поздоровался, прошел мимо, сделал вид, будто ее не существует. А вечером со Светкой Рябининой поехал кататься, с этой шалавой, о которой девки такое рассказывали!..

Лора плакала неделю. А Петров, как нарочно, каждый вечер мимо ее дома Рябинину катал. Вот она и решилась… Катино письмо как раз пришло… Решила — уеду, заработаю денег, разоденусь как кинозвезда, вернусь когда-нибудь в родные пенаты и вечером пойду прогуляться по площади — главному городскому променаду. И увидит меня Серый, и ахнет. Но будет поздно…

Вживаясь в новый образ, шла осенним вечером Лора по площади мимо бильярдной. Тут как раз Петров вышел покурить. Прошла Лора мимо него, плечом невзначай задела.

— Привет, — неожиданно сказал Петров. — Как дела?

— Ничего, — ответила она. — В Германию вот уезжаю.

У Петрова лицо вытянулось.

— А, — говорит. — Молодец.

Лора плечами повела, усмехнулась загадочно:

— Да знаю, что молодец! — И пошла себе дальше по улице, не спеша, помахивая кленовой веточкой, а Петров остался задумчиво ей вслед глядеть.

При мысли о Петрове охватила Лору тоска. Что он там поделывает сейчас? Думает небось, что ей в Германии хорошо живется… Ох, горюшко!

Дверь ее комнаты бесшумно отворилась. На пороге возникла Зоя. Прижала палец к губам, замахала рукой. Лора бросилась к подруге. Зоя прижала палец к губам Лоры, зашептала почти беззвучно в самое ухо:

— Быстро уходи, я украла ключ у клиента, он сейчас не в состоянии… На лестнице стоит мешок с одеждой, натяни брюки, свитер. Не замерзнешь. Спускайся на лифте. Внизу сидит консьерж — к нему не обращайся, проходи мимо. Беги на улицу. Ищи полицейского. Проси отвезти тебя в посольство.

Зоя вытащила Лору за руку в прихожую. Было слышно, как в душевой кабине хлещет вода… Зоя вставила пластиковую карту в прорезь электронного замка, провела сверху вниз. Зеленый огонечек в замке включился и погас, в двери щелкнуло. Лора повернула круглую ручку, не веря своему счастью. Дверь без скрипа и звука отворилась на площадку. Лора сразу увидела черный пластиковый мешок с одеждой для стирки. Два шага — и она на свободе.

Зоя помахала ей двумя сжатыми кулачками на прощание» и деревянная дверь плотно захлопнулась за Лориной спиной. В замке снова тихо щелкнуло, и Лора осталась одна.

На выложенную майоликовой плиткой площадку выходило две двери. Никакой лестницы, как в привычных домах, не было. Лора поняла, что за второй дверью — шахта лифта. Торопливо перерывая мешок с одеждой, она размышляла: «А как же они выберутся отсюда» если пожар? Или если электричество пропадет? Наверное, должна быть запасная, пожарная лестница».

На кухне она видела похожую дверь. Может, с кухни на пожарную лестницу вел черный ход? Да какая ей теперь разница?! Главное сейчас — ноги в руки, и бежать!

Лора натянула брюки, теплый свитер, наверх — замшевую куртку. Легковато для конца декабря, но ничего не поделаешь.

Вызвала лифт. Он подъехал бесшумно» внезапно открылись двери зеркальной кабины. Лора вошла внутрь, с трудом сообразила, куда нажать, чтобы спуститься на первый этаж. Сначала промахнулась: опустилась на минус первый и оказалась на подземной автостоянке. Вышла, побродила между машин, поняла, что нс выберется отсюда — лабиринт! Вернулась в лифт, нажала другую кнопку. Попала: лифт остановился в мраморном холле, украшенном кадками с тропической зеленью.

Сунув руки в карманы, стараясь не привлекать к себе внимания, Лора вышла